В последующие дни Джонатан обнаружил, что здесь, в новом месте, ему предстоит узнать об искусстве полета едва ли не больше, чем он узнал за всю свою прежнюю жизнь. Однако с одним существенным отличием. Здесь были чайки, мыслившие так же, как он. Для каждой из этих птиц самым важным в жизни было устремление к совершенству в том, что они любили больше всего. А больше всего они любили летать. Это были замечательные птицы — все без исключения. И каждый день час за часом они проводили в полете, изучая и отрабатывая сверхсложные приемы высшего пилотажа.

Джонатан почти совсем не вспоминал о том мире, из которого пришел он сам и в котором обитала Стая — сообщество существ, упорно не желавших открыть глаза и увидеть радость полета, и потому превративших свои крылья в ограниченный инструмент для поиска пропитания и борьбы за него друг с другом. Но иногда вдруг вспоминал.

Так он вспомнил о них однажды утром — они вдвоем с инструктором как раз отдыхали на пляже после отработки серии мгновенных переворотов со сложенными крыльями.

— Послушай, Салливэн, а где же все остальные? — молча поинтересовался Джонатан — он уже вполне освоился с местным искусством телепатического общения, что было гораздо проще туманных и путаных объяснений с помощью криков и кряков. — Почему нас так мало здесь? Ведь там, откуда я пришел, было…

— …множество чаек — тысячи и тысячи, я знаю. — Салливэн покачал головой. — Я вижу только один ответ: ты — редкая птица, такие встречаются в лучшем случае одна на миллион. Подавляющее большинство из нас развивается так медленно. Мы перелетаем из одного мира в другой, почти такой же, тут же забывая, откуда мы пришли, и не беспокоясь о том, куда идем. Мы просто живем текущим мгновением. А ты представляешь себе, сколько жизней каждому из нас понадобилось прожить, чтобы только лишь осознать: пропитание, и грызня, и власть в Стае — это еще далеко не все? Тысячи жизней, Джон, десятки тысяч, А после нужно было сообразить, что существует такая штука, как совершенство. На это ушла еще добрая сотня жизней. И еще сотня — на то, чтобы понять: цель жизни — поиск совершенства, а задача каждого из нас — максимально приблизить его проявление в самом себе, в собственном состоянии и образе действия. Закон на всех уровнях бытия — один и тот же: свой следующий мир мы выбираем посредством знания, обретенного здесь. И если здесь мы предпочли невежество, и знание наше осталось прежним, — следующий наш мир ничем не будет отличаться от нынешнего, все его ограничения сохранятся, и таким же неподъемным будет свинцовый груз непонятного вызова.

Салливэн расправил крылья и повернулся лицом к ветру.

— Но ты, Джон, умудрился столько узнать за одну жизнь, что попал прямо сюда, сэкономив как минимум тысячу воплощений.

Мгновение спустя они снова были в воздухе. Тренировка продолжалась. Синхронная полубочка — штука сложная. На перевернутом участке траектории Джонатану приходилось, летя кверху лапами, соображать, как придать крылу обратную кривизну. Причем делать это нужно было в абсолютной гармонии с действиями инструктора.