Она пожала генеральскую руку, крепкую и мосластую, подумала, такую надо, чтоб держать уздечку необъезженного коня.

– Саша, то есть рядовой Деревянко.

– Очень приятно. Прохоров Федор Филиппович, командующий армией.

Александра вытянулась по стойке «смирно». Родин на всякий случай ее поддержал.

– А по-моему, – строго сказал командующий и глянул в сторону адъютанта, – здесь в палате нет рядовых Деревянко.

– Так точно, нет, товарищ командующий! – ответил капитан и мгновенно извлек из своей папки сержантские погоны.

– Держи, сержант Деревянко!

Прохоров протянул погоны Саше:

– Ну, а теперь самое главное!

Адъютант вновь открыл свою папку и стал читать приказ от имени Президиума Верховного Совета Союза ССР о награждении пока еще рядового, но уже Александры Деревянко орденом Красной Звезды.

Приказ был кратким, но и за это время щеки Саши стали такими же пунцовыми, как лучи ордена.

Федор Филиппович вручил орден Красной Звезды, заметив:

– На халат прикручивать не будем.

– А мы вот мундир подготовили! – не выдержал и сообщил Сидорский.

Он извлек из неизвестно откуда взявшегося пакета форму с сержантскими погонами и повесил ее на спинку койки.

Генерал кивнул – молодцы.

А тут и лейтенант из армейской редакции газеты «В бой за Родину!», самое время было, подскочил, протянул развернутую газету:

– Вот, статья вышла про тебя!

– Елки-моталки! – только и вырвалось у Сани, когда она увидела свой портрет в танкистской форме и материал с заголовком на первой полосе: «Александра Деревянко: „Королевские тигры“ поджали хвосты!»

И тут она вспомнила этого лейтенанта. Он появился на третий или четвертый день ее госпитальной жизни. Саня уже не помнила, что ему рассказывала, ее тошнило, и сильно болела после контузии голова. Он записывал в блокнотик, а потом она по его просьбе села, прислонившись к спинке койки, и он щелкнул своим фотоаппаратом. А танковый комбез на снимке, видать, эти ловкие газетчики приклеили.

Санька подивилась еще раз: все это было впервые в ее жизни, и так ярко, чудно и необычно. Как в хорошей, доброй сказке. И как в сказке должен был, конечно, появиться добрый волшебник, исполняющий три желания…

– Есть ли у тебя какая-нибудь просьба, Александра? – спросил генерал.

Вот он, тот самый счастливый случай, когда решается судьба: или сейчас, или уже никогда… Санька глубоко вздохнула, как перед стартом:

– Товарищ генерал, прошу оставить меня служить механиком-водителем в родном экипаже!

Прохоров недоуменно глянул на Сашу, покачал головой: ну что с ней поделаешь, не навоевалась девчонка.

– И-и… это самое, как ты будешь с мужиками, ну, в общем… сама понимаешь, бытовые дела.

– А в штабе у вас, товарищ генерал, женщин за стеклянными перегородками держат? – Отступать было некуда, и Саша добавила: – Занавесочку повесим за сиденьем механика-водителя…

Экипаж чуть не поперхнулся от смеха, Чугун от такой немыслимой дерзости побагровел, его огромный шрам на щеке стал фиолетовым. Командующий тоже рассмеялся, а вслед за ним и вся его свита.

– Ну, если экипаж не против, то у меня никаких возражений!

– Экипаж не против, другого механика нам не надо! – за всех тут же ответил Родин.