На мгновение я забыла, где и с кем нахожусь, перед моим взором был только он, недаром еще на крыльце он показался мне самым привлекательным. В одежде он смотрелся не хуже, его скользящие движения, синие глаза, обаятельная улыбка, все это завораживало, хотелось улыбнуться в ответ. Я перешла на магическое зрение, вдруг он пользуется какой-то магией, иначе, почему я так на него реагирую. Каково было мое удивление, когда я обнаружила, что он не просто маг-оборотень, он еще и наполовину эльф. Как такое стало возможным, я не представляю. Теоретически все расы совместимы, практически: у драконов редко рождаются дети, еще реже девочки, поэтому своих дракониц они берегут, как зеницу ока, и похищают человеческих женщин для удовольствия и потомства.

Эльфы тоже живут дольше людей, в среднем лет пятьсот, но среди них бывают и долгожители, имеющие возраст до полутора тысяч лет, в зависимости от способности к магии. Они большие индивидуалисты и не могут долго жить с кем-то, особенно эгоистичны у них женщины, поэтому детей такие заводят поздно, редко двух за всю их долгую жизнь. Еще эльфы очень заботятся о чистоте расы, смешанные браки у них осуждаются, а к полукровкам относятся презрительно. Блондин заметил мое изумление, улыбнулся и подмигнул на прощание. Когда за мужчинами закрылась дверь, и мы с Дирком остались одни, он сказал:

– Значит, тебе нравятся блондины?! – мне не понравилась его интонация, я повернулась к нему.

На Дирка было страшно смотреть, я еще не успела перейти на обычное зрение, и если внешне он представлял собой застывшее изваяние, то аура полыхала алым. Я инстинктивно стала отодвигаться от него подальше, не хочу быть рядом, когда эта волна ярости обрушится. Он заметил мой маневр и протянул руку ко мне, не знаю, что он хотел сделать, может, удержать, а может ударить, но вряд ли что-то хорошее, от него так и веяло опасностью. Резко всплыло воспоминание о несостоявшемся насильнике, доля секунды и я переместилась за кровать, оставляя её между собой и оборотнем в качестве препятствия, попутно размышляя, а не стоило ли забиться под неё.

– Только тронь меня, и я тебя убью, – меня трясло, страх смешивался с адреналином, тугая воронка неведомо чего раскручивалась надо мной. В голове билась только одна мысль – не позволю себя бить и унижать.

– Марта, успокойся, я не сделаю тебе ничего плохого, – на его лице калейдоскопом менялись эмоции, ярость исчезла без следа, сменившись недоумением и почему-то обидой. – Не бойся меня.

Он обошел постель, протянул мне руку ладонью вверх.

– Дай мне руку, – я нехотя вложила свою руку в его ладонь.

Меня еще трясло, и рука заметно подрагивала, он осторожно сжал её и потянул меня к себе. Я сделала один шаг навстречу, остальное расстояние преодолел он, обнял меня за плечи и стал гладить по голове, как маленького ребенка. Я недовольно завозилась, раздражение сменило страх.

– Ш-ш-ш, все хорошо, не сопротивляйся. Тебе надо успокоиться, ты же не хочешь действительно кого-нибудь убить, – он приподнял за подбородок мое лицо и чмокнул в нос. – Ты у меня оказывается светло-темненькая.