— Удовлетворены? — кривясь спросил я.
— У вас дурная кровь Тим Ройс, — задумчиво произнес Абель. — Лучше нам больше не встречаться.
— Ваша правда, — кивнул я. Темные боги знают каких усилий мне стоило не рухнуть мешком на пол и не улететь в страну морфея. — Она станет последней.
Гвардеец шагнул мне на встречу, но Рихт остановил его.
— За такие угрозы я имею полное право забрать вас в управу. Но так будет даже интересней. И все же я надеюсь что на этом мы с вами «прощаемся», не говоря «до свидания».
Старший офицер Особого Отедла поклонился дамам и вышел вон, за ним ложу покинул и гвардеец сообщив что мы имеем полное право покинуть здание. Будучи не в силах держаться на ногах я рухнул в кресло.
— И что это было? — спросил Дирг.
Вот что называется друзья, ведь он имели полное право покинуть меня, обвинив во лжи или еще чем-нибудь, но они остались рядом и даже смотрят без затаенного подозрения.
— Один из скелетов шкафу, — с трудом выговорил я. Сознание уже потихоньку начало собирать чемоданы и готовиться к неплановой командировке.
— Это и так понятно, — встряла Лейла. — Ты зачем так с Дознавателем разговаривал? Жить надоело?
Зачем, зачем. Да затем что было бы по другому и я бы действительно отправился в эту самую управу, а так отделался легким испугом.
— Чертильщик, — развел я руками, хотя вернее будет сказать, смешно подергал онемевшими конечностями.
— Ну да, — передразнила Лиза. — И как мы могли забыть, что вашей братии даже споры с Инквизицией кажутся легкой беседой за чашечкой чая.
— А они то ту причем? — спросил я, откровенно не понимая к чему был помянуть этот атавизм истории.
— Ты что не слышал? — неподдельно удивился рыжий. — Четыре года назад была восстановлена структура Карателей. Они конечно претерпели множественные изменения, да такие что их теерь и Инквизицией в прямом смысле этого слова и не назовешь. Но суть-то та же — Особый Отдел стали потомками Красных Плащей.
— Что-то я отстал от жизни, — попытался улыбнуться я но это вышло довольно уныло. — Ладно это все лирика, а суть в том, что вам придется тащить меня домой на своем горбу. Так что адьос амигос.
Уплывающие сознание ухватило бурчание Дирга на тему что он всю жизнь мечтал подработать извозчиком у простолюдина, но вскоре меня окутал мрак, сравнимый лишь со слепотой несчастного главного героя так и не досмотренной оперы.
Когда твоя жизнь непостоянна как флюгер в ветреную погоду, иногда так хочется зацепится за островок стабильности. Для меня таким островком стала больничная койка в лекарском корпусе. Чтобы не происходило со мной за эти полгода, сколь много бы взрывов я не устроил, в попытках нормально активировать печать, или как много бы переломов не получил, совершенствуя собственную технику, эти бесстрастные бежевые стены принимали меня с одинаковым спокойствием. Им было все равно кто я, откуда и куда иду, главное для них было мое нынешние состояние, и в этом я находил огромные плюс. Так много разумных, стремясь узнать о ближнем чуточку больше, расспрашивают про прошлое, интересуются планами на будущее. Они смотрят на твой титул, или количество золота за пазухой, на клинок в ножнах или на вечернее платье. Они готовы залезть к тебе в голову и взвесить интеллект. Разумные разбередят душу, отыскивая там важные для них качества. И редко когда ты сможешь найти существо котором не будет дело до этих эфемерных понятий как прошлое, будущее, положение или деньги, предки или власть, найти того кто пожмет плечами и нальет тебе еще стопку.