Но хотела ли она замуж за профессора?

Девушка медленно вдохнула и выдохнула. Какой глупый вопрос.

С того самого момента, как Ольга увидела его впервые, она поняла, что хочет от этого мужчины всего и сразу: и долгих страстных ночей, и секса на люстре, и носки его стирать, и борщей с минетами, и детей на него похожих. Всего-всего, без исключения.

Наверное, настоящая любовь это и есть что-то очень сумасшедшее и не поддающееся никакому логическому объяснению. Смотришь и знаешь — моё. Только моё, и ничье больше. И в огонь, и в воду за ним. И не важно, сколько между вами лет разницы.

Это что-то такое совершенно не рациональное, но очень и очень правильное. И по-другому никак — лучше умереть.

Ольга закрыла глаза и попыталась отдышаться.

Что бы там не придумал Озеров, она это поймет и примет. Потому что всё это будет ради них. Для того, чтобы они были вместе. Ведь порознь уже не получится. Ни за что.

Сердце по-прежнему гулко стучало в груди и упрямо давило в ребра. Только бы Татьяна Михайловна ничего не поняла! Девушка надеялась, что преподавательница ничего не услышала, хотя и сама не помнила, шумели ли они с Матвеем — всё было как в тумане. Одни ощущения, одна сладкая пытка. Только он и она в горячей лаве безумия.

— Ты пожалеешь! — Раздался крик.

И только в это мгновение Ольга вдруг осознала, что на крыльце почему-то было пусто. А где все? Здесь же час назад толпилась куча народа. И тут она увидела, откуда доносились эти беспокойные голоса.

— Пожалеешь! — Повторил голос.

Она его узнала. Мануш…

Ольга сбежала вниз по ступеням и помчалась к единственному неосвещаемому участку университетского двора — под старые акации. Там собралось уже два десятка человек. Еще издалека Алексеева заметила, что собравшиеся оставались недвижимы, и только тревожные шепотки и их негромкие голоса изредка разрывали тишину.

Студенты окружили кого-то.

А в центре этого круга происходило что-то нехорошее, раздался женский визг, но никто даже не попытался вмешаться, потому что… они снимали. Они все снимали происходящее на свои смартфоны! И переговаривались смешками, будто наблюдали каких-то зверушек в цирке. Но это были люди. Живые люди!

Ольга растолкала толпу и замерла от ужаса. За спиной какой-то девушки, прижавшись к дереву, прятался Юшков. Это была та самая первокурсница, с которой он танцевал полчаса назад. А перед ними с лезвием в вытянутой дрожащей руке стояла Мануш.

— Боже… — Оля закрыла рот рукой.

У нее от страха закружилась голова.

Первокурсница захлебывалась слезами:

— Пожалуйста, не надо, я ничего не сделала! Можно мне уйти?

— Уходи. — Махнула головой Мануш.

Девушка дернулась, но Артур так сильно вцепился в ее талию, что у нее не получилось сделать даже шага.

— Стой, — процедил сквозь зубы Юшков.

— Уходи! — Как раненый зверь крикнула бывшая Олина подруга.

Первокурсница дернулась еще раз, но вырываться было бесполезно — парень не собирался отпускать свой живой щит.

— Вау! — Покачал головой один из старшекурсников, усмехнувшись.

У Ольги кровь в венах застыла от этой сцены. Мануш в отчаянии могла порезать ни в чем не повинную девушку, а все собравшиеся стояли и смотрели на них так равнодушно, будто перед ними крутили какой-то боевичок по телевизору.