Еще и свидетели разыгравшейся драмы из числа студентов поглядывали на мужчину косо. Успокаивало лишь то, что видео, где он обнимает Олю, вряд ли что-то изменит теперь в его судьбе.

Уже где-то за полночь их отпустили, и Матвей отвез Ольгу к себе. Под тихие причитания Марины Валерьевны отвел девушку в ванную. Помог ей раздеться и принять душ. Принес одну из своих футболок и помог надеть. Та была Оле слишком длинной, чуть ли не как платье, но ему понравилось, какой домашней и милой девушка смотрелась в его одежде.

Озеров уложил ее в свою постель и поцеловал в лоб:

— Отвезу Марину Валерьевну домой.

— Хорошо. — Всхлипнула Оля и закрыла глаза.

А когда мужчина вернулся, она уже спала.

55

— Можно? — Спросил Озеров, заглядывая в кабинет ректора.

— Да-да. — Александр Михайлович жестом указал ему, чтобы входил.

Сам он разговаривал с кем-то по телефону. С утра в университете все стояли на ушах из-за вчерашнего происшествия, поэтому профессор, как и надеялся, застал ректора на рабочем месте, хотя не было еще и восьми.

— Ты садись. — Отведя трубку от лица, бросил Александр Михайлович. — Да. Да. А это пусть психиатры разбираются, что ей в голову вдруг взбрело, причем здесь мы? Трезвая она была. Да. Откуда я знаю? Заставить его жениться хотела. Мне еще с ее родственниками беседовать, когда они прибудут, а там, сами знаете, кровная месть, и всё прочее. Лучше бы охрану приставили к этому Юшкову. Да. И вам всего доброго.

— Здравствуйте. — Сказал Озеров, виновато прочистил горло и опустился на стул.

— В конец уже очумели! — Ударил кулаком о стол ректор и шумно выдохнул. Затем наклонился, достал из ящика бутылку коньяка и два стакана. — Будешь? А то мне с ночи давление подняли этой попыткой суицида, до сих пор в себя прийти не могу.

— Нет. — Отрывисто бросил профессор. — Спасибо.

— И зря. — Он плеснул в стакан немного горячительного и залпом осушил. — Да не смотри ты так на меня, Матвей Палыч. Разбудят тебя в двенадцать часов ночи, начнут дрючить во все щели, я на тебя погляжу. А… да, тебе же тоже досталось… — Мужчина нахмурился и покачал головой. — И правильно.

— Александр Михайлович, — решил перейти сразу к делу Матвей, — я очень виноват.

— Хорошо, что ты это понимаешь. — Ректор подлил еще коньяка и спрятал бутылку обратно. — Ты был ответственным за порядок. За всем, конечно, не уследишь, но нас теперь нехило раскачают в Министерстве!

Озеров потер лоб.

— Я должен был контролировать процесс, но, — он с трудом сглотнул, — отвлекся на… личные цели. Из-за меня пострадала и репутация вуза, и та девушка…

— Неудивительно! — Взмахнул рукой ректор. — С такими-то помощниками! Синякина-то наша, Татьяна Михайловна, так вчера обсинячилась на мероприятии, что звонила мне и дурниной орала в трубку всякую чушь. И ведь не первый раз она такое вытворяет. В прошлом году тоже слухи ходили про ее выкрутасы. А я еще не верил.

Озеров поерзал на сидении:

— Звонила, значит.

Ректор взглянул на него так, что сразу стало ясно — всё уже знает.

— Уволил я её. — Решительно сказал Александр Михайлович и залпом выпил коньяк. Спрятав стакан в стол, он выдохнул и даже не поморщился. — Хорошо, что ее вчера никто в таком состоянии не видел! Не хватало еще, чтобы где-то всплыла информация о том, что у нас пьяные преподаватели дежурили во время такого происшествия. Дурдом, а не уважаемое учебное заведение!