– Посмотреть – посмотри, а без очереди не пустим, – строго пригрозила женщина, стоявшая у самого прилавка, под одобрительный гул остальных посетителей ларька.

Смотреть было не на что: хлеб, овощи, фрукты, колбасные и молочные изделия – словом, все то же, что в большом магазине за поворотом с площади, но ассортимент куда беднее.

«Зачем стоять в очереди в духоте небольшого ларька? – недоумевала Василиса. – В супермаркете просторно, прохладно, никого нет, цены на продукты даже ниже, чем здесь, особенно, если идут по акции! В чем смысл этой очереди??? Странные люди живут в маленьких городках и отдаленных селах…»

Желая разгадать хоть эту тайну, Василиса задержалась внутри. Ее бы уже не удивило, исчезни вдруг продавец за прилавком или начни он отпускать красную икру по цене сто рублей за килограмм. Но секрет очереди оказался прост: в ларьке отпускали продукты… в долг! Продавец записывал стоимость купленного в большую тетрадь, покупатель ставил напротив суммы свою подпись и уходил с продуктами, не расплатившись. На каждого человека в тетрадке был отведен свой листок. Когда очередной покупатель подходил к прилавку, он называл номер тетради и страницы, на которой велся учет его долгов.

– Иваныч, у тебя долг скоро превысит размер твоей зарплаты, а до этой зарплаты еще десять дней, – ворчал продавец, выкладывая на прилавок пакет молока и две буханки хлеба мужчине средних лет.

– Ничего, Михалыч, у меня старшая сестра с сентября пенсию получать начнет, а она одинокая, обещалась нам помогать. Ей-то одной много ли надо? А тут пенсия плюсом к зарплате пойдет.

– Ну смотри, а то перестану под запись давать, мне хозяин голову оторвет за такие долги, – предупреждал продавец. – Мне строго сказано: больше зарплаты в долг не давать!

– Да ясно, ясно, Михалыч, ты ж знаешь – я все до копейки тебе отношу, уж и не помню, когда живые деньги в руках держал. Так только: получил – отдал.

– Зарабатывай больше!

Тут вся очередь всколыхнулась:

– Да где зарабатывать-то?! Подскажи! Мы от дела не отлыниваем, да только никто не ждет нас с распростертыми объятиями на большие зарплаты!

Василиса бочком протиснулась в двери и пошла к машине. Увиденное настолько не укладывалось в голове, что события в Лысой Горе казались теперь совершенно нормальными: отвлеклась, не заметила, как люди ушли по своим делам, а кот с вороном и вовсе обычными были. Устроится работу, поживет, присмотрится, во всем разберется!

В два часа дня Анисий Аркадьевич обнаружился в своем кабинете. Товарищ Твердолобов оказался упитанным, лысоватым, невысоким мужчиной лет сорока. Тонкие, поджатые губы и упрямые вертикальные морщинки на лбу наводили на размышления, что его фамилия вполне может оказаться «говорящей». При виде Василисы широкое лицо с пухлыми щеками расплылось в улыбке, так что ниточка губ утонула во множестве образовавшихся на лице складок, а низкий голос пророкотал:

– А, молодой специалист пожаловал! Ждали, очень ждали, э-э-э…

– Василиса Алексеевна Горенко, – подсказала соискательница учительского места.

– Да-да, помню, учительница математики, физики, рисования и трудов у девочек, – закивал головой начальник районо.