«Наверное, я и правда слишком многого хочу от людей», — думала Охотница.

Однако, если бы вместо пожизненного заключения за убийство был закон, предусматривающий наказание после первой пощечины, после первого синяка, возможно, все было бы иначе. Но кому-то выгодно поддерживать статистику убийств. Потому что каждое убийство — это сенсация, а главное, трупы уже не смогут заговорить. Лучше пусть будет мученицей, чем дурочкой, признающей, что ее одурачил тот, в кого она влюбилась.

В эту секунду она подумала о том, успела ли женщина, чью руку нашли близ Нессо, попросить кого-то о помощи, прежде чем пошла на дно.

Охотница бросила на землю окурок и затушила ботинком. Она отлично знала все больницы, но в Святую Анну старалась не заглядывать. Она думала, что не осмелится снова оказаться в этих стенах. Вот почему она обратилась к Памеле — не только ради ее статуса и возможностей. И правда, пока она ждала на парковке, внутри нарастало неприятное беспокойство.

Затем послышались шаги. Она инстинктивно огляделась, но никого рядом не было. Как же так?

Она попыталась дышать ровнее, как советовал делать психотерапевт при первых признаках панической атаки. Вскоре стояло ясно, что призраков вокруг нет.

Шаги, которые ей послышались, — то были ее собственные шаги, что раздавались здесь июньским вечером много лет назад.

К счастью, двери лифта открылись, и ей навстречу вышла Памела.

— Ну что? — нетерпеливо спросила Охотница.

Та пожала плечами:

— Как я и думала, пустая трата времени.

— Что тебе сказали насчет ногтя? — настаивала Охотница, не обращая внимание на видимое недовольство Памелы.

— Обнаружение инородного тела во рту после пребывания в воде — не такая уж редкость. Равно как и в легких, и даже в желудке. Как правило, это мелкий мусор, но случаются и другие находки, — заметила Памела.

— Ясно, но они его сохранили?

— Незачем было.

Охотница не смогла скрыть разочарование.

— Но ты дала им понять, что он может быть связан с другим расследованием?

— Да, я так и сказала, но они уже выбросили его вместе с другими отходами, — нервно ответила Памела.

В душе Охотница понимала, что это логично, особой надежды не было. Но нужно было хотя бы попытаться.

— Не знаю, зачем я тебя слушаю, — разгорячилась Памела.

— Ты доложишь начальству?

— Не смешно. Без ногтя мы не можем сравнить ДНК. Так что сейчас это два разных образца, принадлежащие разным женщинам, как ни крути.

Но Охотница не сдавалась. Она шла за Памелой до самой машины и, прежде чем та успела открыть дверь, встала между ней и кабиной.

— Я знаю, что тебе это кажется абсурдным, но я нутром чую, что дело нечисто.

Памела закатила глаза, показывая, что теряет терпение.

— Я не стану докладывать об этом начальству, даже не думай. Все не так просто, ты и сама знаешь.

Да, Охотница знала.

— Слушай, вчера ты пришла такая встревоженная, напряженная. Не думай, что я не заметила.

— Это все из-за Джорджи, — призналась Памела. — Она вбила себе в голову, что мы должны рассказать всем правду. Но как мне с этим быть? Меня могут уволить.

— А ты не сказала ей все как есть?