Спустившись, она обнаружила, что, кроме слуг, в доме никого нет. Проследив за прислугой, которая куда-то направлялась с подносом в руках, девочка увидела, что родители сидят во внутреннем дворе за столом. С ними обедал семейный адвокат. Отец доверял этому человеку бо́льшую часть своих дел и именно о нем упоминал вчера вечером, говоря, что заставит виновных заплатить.

Спрятавшись за шторами в гостиной, девочка прекрасно расслышала бы, о чем они говорят. Ей стало любопытно, что они решили сделать с ее обидчиками.

— Повторюсь, больше всего меня беспокоят фотографии, — говорил адвокат. — Мы не можем не упомянуть о них в заявлении. И тогда за ними начнут охотиться — в особенности это касается прессы.

— Но мы даже не знаем, существуют ли они на самом деле, — возразила мать.

— Однако, если существуют, кто-то может этим воспользоваться. Думаете, человек, который продавал вашу дочь как девочку по вызову, постесняется распространять фотографии?

Девочка по вызову. Ее задели эти слова.

— Послушай, Гвидо, — сказал адвокат отцу, который до этой секунды хранил молчание. — Тебе не нужен скандал, это недопустимо. Ты должен дать мне возможность как можно скорее замять эту неприятную историю.

Девочка была уверена, что адвокат намекает на подкуп. Она считала, что отцу предлагают заплатить обидчикам за молчание. Однако она была уверена и в том, что отец никогда на это не пойдет.

— Если ты не сделаешь это сейчас, подумай, что будет, когда твоя дочь повзрослеет? — продолжал он. — Хочешь, чтоб она всю жизнь расплачивалась за ошибку, которую совершила в тринадцать лет?

— Нет, этому не бывать, — возразила мать. — Мы увезем ее отсюда, если понадобится.

Отец погладил подбородок, затем тяжело вздохнул.

— Мы не станем светиться, — наконец сказал он.

Его слова стали для девочки настоящим ударом. Куда делись его вчерашние обещания? У нее в голове еще крутились слова, сказанные с неожиданной твердостью: «Они за это заплатят». Она не могла поверить, что отец так легко поддастся на уговоры; может, он просто волновался за семью — это-то можно понять. Ей хотелось выбежать и крикнуть этому проклятому адвокату, что она готова на любой скандал, только бы этих мерзавцев наказали. И ей нет дела, что о ней подумают люди, ведь отец заставит их замолчать. Но то, что сказал инженер Роттингер, заставило ее столкнуться с суровой реальностью.

— Мне это невыгодно.

Он снова ставил себя превыше всего. И его дочь должна была с этим смириться. Оставалось надеяться, что мать воспротивится, как раньше, с новой силой.

— Значит, мы отправим ее в какой-нибудь пансион в Швейцарии, подальше отсюда, — смиренно предложила мать.

Рафаэле предупреждал, что родители начнут ее стыдиться. Так оно и вышло. Девочка отвернулась и ушла наверх. По ее щекам текли горячие от гнева слезы.

Девочка вернулась к себе и громко хлопнула дверью. Упав на кровать, она зарылась лицом в подушки и что есть силы завыла от отчаяния. Прокричавшись, она подняла голову, и ее взгляд упал на серую куртку и связку ключей на тумбочке рядом с белым медвежонком. Она подумала, где сейчас может быть ее ангел-хранитель.