У мэра побагровело лицо. Шныряющие в толпе милиционеры замерли, недоверчиво глядя на сцену, – похоже, они не верили своим ушам. Даже омоновцы в оцеплении дрогнули и принялись оглядываться на нас! Но они не поднимались, не поднимались на сцену!
Зато стоящий в кулисе «незаметный» явно обеспокоился. Он уже привык к нашим переделанным песенкам, но даже ему то, что мы пели, казалось странным.
А мэр, зараза такая, все еще не решался бросить ОМОН против детишек!
– Жарь, Витка, жарь! – прошептала я.
И в четыре каблука мы с Виткой грянули чечетку, одновременно выкрикивая в микрофоны:
Задыхаясь от ярости, мэр поднялся в кресле. Омоновцы заволновались. Менты принялись пробиваться к сцене и остановились, не зная, что делать. Мы – дети, а на детей нельзя кидаться с резиновыми дубинками, даже если те поют черт-те что! Кто бы им подсказал, что вот конкретно сейчас дети совсем не против, чтоб на них кинулись!
И мы с Виткой продолжали отчаянно орать:
Господи, что мы поем! Это же в самом деле сбудется, и вовсе не через пять минут, а прямо сейчас!
Багровый от злости мэр наконец приподнялся в кресле и чуть не на всю набережную гаркнул ошивающемуся за спиной чиновнику:
– Да остановите же их – пока гости ничего не поняли!
Чиновник побледнел, позеленел и… кинулся к нам на сцену, вскочил на помост!
Деревянные доски глухо ухнули под тяжестью его прыжка… И он увидел! Наемников с автоматами. «Полупородного», рывком дернувшего к себе Катьку…
Лицо чиновника вдруг изменилось – словно из-под мягкой маски выглянул совсем другой человек! В руках у него точно из воздуха материализовался пистолет!
– Пу-ххх! – Хлопок был тихим, почти неслышным… Только паршивая улыбочка «полупородного» вдруг исчезла, как отвалилась… а сам он молча, без единого звука опрокинулся на спину.
Омоновцы рванули на сцену…
С безумной ухмылкой «незаметный» вскинул руку с пультом…
Я схватилась за ножны на поясе моего пиратского облачения и… швырнула в «незаметного» нож. Бутафорский нож из крашенного серебряной краской дерева!
– А-а-а! – Клинок со свистом вспорол воздух и… пришпилил руку незаметного к пульту! Намертво! Я увидела его судорожно распрямившиеся пальцы, хлещущую из ладони кровь… Это что, мой деревянный ножик наделал? И тут же затянутый в черное человек, на ярком свету похожий на тень из преисподней, вклинился между мной и террористами. Снова вжикнул вспоротый воздух, и тяжелая рукоять десантного ножа ухнула в лоб растерявшемуся «качку». Тот глухо хрюкнул и свалился на «полупородного».
И снова нож – вж-жик! Затрещала прорезиненная ткань, и широкий клинок высунулся прямо из стены. В дыру хлынули люди в черных комбинезонах и масках с прорезями для глаз!
– А-а, выследили, сволочи! – откуда-то возник ошивавшийся за кулисами «арабский террорист». Выдернутый из-под курки автомат развернулся пришельцам навстречу… В публике отчаянно закричали.
Кувырок вперед – «черный комбинезон» перекатом ушел от очереди, винтом взвился на ноги и въехал стрелку под дых.