«Боже, и почему я позволила Софи втянуть меня во всё это?»

– Послушайте, я не помню всего, что говорила в тот день в палатке. Как я уже вчера рассказывала, мы просто веселились. Все посетители были умиротворенные и подыгрывали мне. Большинство уже пропустили по паре стаканчиков, и все мы много смеялись. Они знали, что мои предсказания несерьезны. Что я всё выдумываю. Знаете, как это бывает: счастливые номера, счастливые цвета, высокие таинственные незнакомцы… Я вчера всё это уже объяснила полицейскому, который заходил ко мне. И вообще, это была услуга, которую я оказала подруге. Для того чтобы собрать немного денег.

– И вы не помните, что сказали Джил Хартли?

– Смутно.

– На ваш взгляд, с ней всё было в порядке?

– В одном из киосков она, как и все, выпила парочку «Пиммсов»[26]. В остальном же с ней всё было в порядке. Она наслаждалась происходящим.

– Просто всё складывается так, что вы, вероятно, были последней, кто ее видел.

– Что вы сказали?

Всё вокруг замерло.

– Понимаете, после того как мы свели воедино все показания, получается, что после разговора с вами она направилась прямо домой.

Несколько мгновений Эмма молчала, глядя то в пол, то на инспектора.

«Черт».

– Но когда я видела Джил, с ней всё было в порядке. В полном.

– Это вы так говорите.

– А вы уже знаете, что произошло? Кто-то вломился в дом?

– Нет. Именно поэтому мы и пытаемся точно выяснить, что же случилось.

– А Джил… она всё еще в коме?

– Послушайте, боюсь, что я не смогу обсудить с вами состояние миссис Хартли. – С этими словами женщина-полицейский встала и положила свою карточку на стол. – Ладно. Не буду больше надоедать вам. Но если вы что-то вспомните… Любую мелочь…

– Да, конечно.

Спустя два часа Эмма, кутаясь в пальто, чтобы защититься от ветра, еще раз проигрывала эту беседу у себя в голове.

– Натан, мне кажется, полиция думает, что я была последним человеком, который видел Джил. Перед тем как она пошла домой. – Эмма понизила голос, хотя, осмотревшись, поняла, что в этом нет никакой необходимости, потому что Тео был уже далеко впереди: шел вприпрыжку, толкая перед собой ногами большой камень, и в подошвах его кроссовок ярко поблескивали огоньки.

Натан продолжал идти, неловко вывернув руку, для того чтобы клетка с малиновкой не слишком раскачивалась.

– Ага. Конечно. Боже… – Он замолчал на какое-то время, нахмурился и прикусил губу. – Это объясняет, почему полиция повсюду сует свой нос. Но ты не волнуйся. То есть я хочу сказать – тебе не о чем беспокоиться. Ты же сказала, что, когда ее видела, с ней всё было в порядке.

– Да. Она ничем не отличалась от всех других. Немного под мухой от этих «Пиммсов», но это – всё.

– Ну, вот видишь. И ничего больше ты сказать не можешь. Само по себе все это ужасно, но они говорят, что в дом никто не вламывался, так что это, должно быть, домашние разборки. Думаю, что, если Джил придет в себя, им придется решать, предъявлять ей обвинение или нет. Вот в чем всё дело.

– Так что, ради всего святого, там, по-твоему, произошло?

Натан приподнял бровь.

– Ну, говори уже…

Он уставился в землю.