– Ошибаетесь, Нина, не придется, он уже в курсе. Именно Вернер отдал приказ следить за вами и Остерманом. Начальство на моей стороне…

– Будет на вашей, если вы докажете, что Остерман и я действовали в собственных интересах, а не выполняли прямые служебные обязанности. Может быть, я специально пошла на контакт, чтобы выяснить планы подпольщиков? В разведке, знаете ли, совсем другие правила игры, чем у вас в гестапо. Враг может стать лучшим другом, и наоборот. Вы, Вилли, вряд ли поймете тонкости оперативной работы абвера…

– Ладно, допустим, что вы и полковник действительно задумали какую-то операцию против большевиков. Но как вы объясните свои встречи с бывшим мужем и дочерью? Мы знаем, кому вы предавали продукты…

"Инга, – подумала Нина, – это Инга Никольсон. Она видела, как я принесла в квартиру сумку с едой, а потом унесла ее с собой".

– Да, я встречалась с мужем и дочерью, это тоже часть нашего плана. Повторяю: подробности вам может сообщить только сам Остерман (если, конечно, захочет) или кто-нибудь повыше его… А вы, Вилли, еще не в том звании, чтобы требовать отчета у полковника абвера.

– Верно, но я в состоянии сильно испортить вам жизнь, Нина, – лицо Крауха стало злым. – Например, в суматохе отступления вас могут ранить или убить… Кто будет разбираться в этом хаосе? Что скажите?

Нина молчала. Больше всего ей хотелось вцепиться в ненавистную физиономию штурмбанфюрера, но делать этого было нельзя – мгновенно налетят охранники и изобьют до полусмерти. Следовало держать себя в руках и сохранять хладнокровие. Рихтер заставила себя улыбнуться.

– Хорошо, Вилли, допустим, вы меня убедили. Что конкретно вы от меня хотите и какие гарантии даете?

– Вот это уже другой разговор, – расплылся в довольной ухмылке Краух, – узнаю настоящего профессионала. Предлагаю подняться наверх, в мой кабинет, и там продолжить общение. А заодно выпить настоящий бразильский кофе. Вы ведь любите кофе, Нина?

– Просто обожаю, – Нина скривила рот в ироничной усмешке и поднялась с нар.

Предстояла долгая и, по-видимому, трудная беседа. Ну, ничего, главное – вырваться отсюда, а там еще посмотрим, кто кого. Нина Петерсен так просто не сдается…

Она едва заметно улыбнулась: впервые за долгие годы назвала себя по фамилии мужа. Видимо, придется привыкать к ней снова.

Старая площадь

Карл Остерман молча выслушал рассказ Нины, потом встал и несколько раз прошел по кабинету. Эта привычка осталась у него с молодых лет – когда требовалось принять трудное решение, он пару минут ходил по комнате, а потом действовал. Так было и на сей раз.

Следовало признать – он недооценил Крауха. Вилли действовал грубо и прямолинейно, зато результативно. Но еще была надежда на подпольщиков – они обещали устранить настырного и опасного штурмбанфюрера.

– Значит, Вилли теперь в курсе? – спросил полковник у Нины.

– Только в той мере, в какой я сочла нужным его информировать. Но Краух умен, нельзя держать его за простачка. К тому же он крайне амбициозен – наверное, уже видит себя на месте фон Вернера.

– Что ж, используем и это. Ты, конечно, подписала соглашение о сотрудничестве?