– Окончательно? – скептически заметил Гитлер. – А куда прикажите девать десятки, стони тысяч людей?

– Молодых и здоровых можно отправить на работу в Германию, а старых и беспомощных – в лагеря.

– Хорошо, я подумаю об этом, – кивнул Гитлер, – хотя, боюсь, для зачистки города понадобится столько людей, что не хватит гарнизона, придется привлекать резервы. А трогать их накануне весенней кампании крайне нежелательно, иначе, как осенью 1941-го, мы распылим силы и не сможем нанести решающий удар.

Дверь кабинета внезапно распахнулась, и на пороге появился личный адъютант Гитлера Гюнше, в руках он держал бумагу.

– Срочное донесение от командующего группой армий "Центр" фельдмаршала фон Манштейна!

Гитлер взял листок и быстро пробежал его, потом поднял растерянное лицо на генералов.

– Манштейн сообщает, что сегодня утром части Красной Армии начали наступление севернее и южнее Москвы, фронт прорван сразу в нескольких местах. Как такое могло случиться, господа? Как, я вас спрашиваю? – он уже кричал. – Не вы ли, Гиммлер, недавно уверяли меня, что Красная Армия полностью разгромлена, что за шесть месяцев войны русские потеряли более восемнадцати тысяч самолетов, двадцать две тысячи танков, тридцать две тысячи орудий и минометов? Что взято в плен почти четыре миллиона солдат и офицеров? И это не считая убитых, раненых и просто разбежавшихся по лесам! Откуда же тогда большевики набрали новую армию? Вы говорили, что у Сталина остались в запасе лишь старики да дети, что промышленные предприятия все выведены из строя, что на военных заводах нет ни оборудования, ни сырья… В Красную Армию, мол, набирают ополченцев, вооружают старыми винтовка и пулеметами и почти без патронов отправляют на фронт. Русские солдаты якобы только и думают о том, как бы поскорее сдаться в плен… Еще один удар, говорили вы, и все будет кончено! Так это или нет, я вас спрашиваю?

Гиммлер и генералы подавленно молчали.

– Нам действительно осталось совсем немного, – Гитлер подошел к висевшей на стене карте и ткнул в нее пальцем, – захватить и уничтожить Уральский промышленный район, сломить сопротивление советских частей и выйти на стратегические просторы Сибири, чтобы соединиться с союзниками-японцами. И вдруг большевики начинают наступление, и наши солдаты бегут! Что это? Я вижу здесь предательство – заговор против армии, рейха и лично меня. Генрих, – Гитлер вновь обратился к Гиммлеру, – вам придется с этим разобраться, узнать имена ротозеев, прозевавших русское наступление. Или предателей, снабжавших нас неверной информацией о военном и промышленном потенциале большевиков…

– Будет выполнено, мой фюрер, – поспешил заверить Гиммлер.

– Генерал, срочно вызовите фон Манштейна и всех командующих армиями группы "Центр", а также начальников штабов, – Гитлер повернулся к фон Гроту, – необходимо экстренное совещание – как остановить наступление русских. Все, можете быть свободными, – это уже он сказал остальным.

Генералы расходились молча, каждый чувствовал, что над его головой сгущаются тучи.

От Советского Информбюро