Не принял повзрослевший граф Октябрьскую революцию – уехал в эмиграцию. В этот период Толстым были созданы первая часть трилогии «Хождение по мукам» – роман «Сёстры», рассказ «Граф Калиостро», автобиографическая повесть «Детство Никиты» и фантастический роман «Аэлита». В 1923 году вернулся к родимым осинам, где встретил очень тёплый приём. Начал писать и менять жён, как перчатки. Умер, чуть не дожив до Победы, в 1945-м.
В эмиграции он редактировал перевод на русский сказки Карло Коллоди, а уже гораздо позже хотел этот перевод издать в СССР – но решил поисправлять и поулучшать. Выкинул всякую хрень, кое-что дописал, и получилась сказка «Золотой ключик, или Приключения Буратино». Всё. Больше нас этот персонаж не интересует. И так уже много про Буратину сказано.
Жил в Российской империи, а потом и в СССР, один человечек. Нам он интересен по двум причинам. Первая, в целом, неважная. Существует аудиогенетика. Жалуется отец или дедушка в семье, что хотел стать фотохудожником, репортёром в газете. Фотоаппарат старый, пыльный, висящий на стене, показывает. Сын или внук обязательно станут фотографами, репортёрами тоже могут. Ну, тут уж талант. Вот и сын, и внук этого человечка наслушались – и стали. Звали персонажа Николай Николаевич Носов. Да, да, тот самый автор «Незнайки».
При чём тут Коллоди и граф-не граф? А вот при чем. Как раз когда Носов писал «Незнайку на Луне», напечатали впервые в СССР перевод «Пиноккио», а не «Буратино». Вышла книжка небольшим тиражом и затерялась. «Буратино»-то и написан лучше, и ерунда всякая из итальянского творения вымарана.
Шёл граф Толстой, увидел скибку сыра, поднял, откусил, а остатки бросил. А следом шествовал Носов Николай Николаевич, сыр поднял и ещё кусочек откусил – и снова, не доев, выбросил. Вот и добрались. Чего за кусочек?
Есть в книге «Незнайка на Луне» эпизод, где Незнайка и его новый друг Козлик от бездумной и сытной жизни на Дурацком острове превращаются в овечек, или там барашков. У Коллоди, правда, в ослика – но интересен сам факт. Этот самый превращательный процесс нам и интересен.
О ФРГ речь. До чего довели тевтонцев толерантные американцы и их прихвостни в Бундестаге? До сытой и привольной жизни – впервые в истории немцев. Всегда война, нищета и голод. Всегда. А тут – мир, полные магазины, и не гороховая колбаса на витринах, а мясная. Большие зарплаты, тихие уютные города. Покой и процветание. Трудолюбие и орднунг, конечно.
Чем надо заплатить? За всё ведь надо. А платить – глубоким раскаянием в совершённом и толерантностью. Да не жалко! Колбаса ведь. И что получилось? Женщин насилуют на улицах негры или арабы – а полицейские отворачиваются и делают вид, что не замечают. Города загажены – ничего, подметём. Дети – не мальчики и девочки, а оно. И великие немецкие футболисты стоят на коленях, извиняясь, что в Америке было рабство. Не в Германии. Толерантность.
Очень не хотелось бы жить в такой стране. Сытой. Где из тебя сделали овечку или ослика.
Есть в анналах подобное. Вот, например, эпизод из иудейской Торы, где идёт речь о том, что старший сын одного из прародителей иудейского народа Исаака Исав, будучи голодным, продал своё право первородства и все выгоды, с ним связанные, младшему брату Иакову за миску чечевичной похлёбки. Ну так колбаса-то всяко вкуснее.