– Ох, вижу, сколько бед у тебя, темноглазая!

– Это я и сама знаю, – вскинула руки Комарова.

И отошла ещё на два шага.

– И мужчин твоих вижу! – Загробным голосом пропела цыганка, каким-то чудесным образом вмиг снова оказавшись подле неё. – Вижу! Вижу! Один любит тебя, а другой пользуется! Телом твоим красивым, душой твоей наивной! Нравишься ты ему, вот только наиграется он тобой и бросит! Бросит!

– Женщина, прекратите, пожалуйста!

– Не хочешь, – прищурилась цыганка, делая пасы руками перед её лицом, – вижу, что не хочешь ты знать ничего. Ты всё время о другом думаешь!

– Ясно. Ясно. До свидания. – Попыталась вырваться из ее лап Варвара.

Терпение девушки подходило к концу.

– Ребенка вижу! – Не отставала цыганка, тыча в нее пальцем. – Ребёнка! Плакать будешь, страдать, только не отказывайся от него, поняла?!

– Женщина. Кх-кхм. – Встал между ними Лунёв. В левой руке он держал напитки, а в правой удостоверение, которое и приблизил вплотную к лицу цыганки. – Сеанс окончен, можете быть свободны.

Гадалка бросила на него недовольный взгляд и попятилась назад. Похоже, удостоверение подействовало на неё весьма эффективно.

– Не отказывайся от ребенка! – Крикнула она Варе и спешно скрылась за палаткой.

Егор прокашлялся, повернулся и протянул напиток Комаровой:

– В конец уже охренели эти торгаши-экстрасенсы. Держи.

– С-спасибо. – Следователь взяла стакан дрожащими руками.

Она никогда не верила в подобную чушь, но от «предсказания» уличной гадалки у неё разбежались холодные мурашки по всему телу.

– Ты в порядке? – Спросил Егор, потрепав ее за плечо.

– Да. – Закивала Варя. – Кажется, да.

Она и сама точно не была в этом уверена. После беседы с гадалкой у неё точно душу из тела вынули, а затем вложили обратно. Как-то не по себе ей вдруг стало.

– Давай присядем, – предложил майор. – Туда, в тень. Кажется, эта жара тебя доконала.

– Угу. – Согласилась девушка. Прошла к скамье и осторожно опустилась на неё. – Солнце сейчас в зените, а темный волос сильнее светлого притягивает лучи… Наверное, перегрелась…

– Об этом я не подумал, когда потащил тебя сюда. – Егор опустился рядом.

– Ничего страшного. – Прошептала Варя.

В голове набатом звучали странные слова цыганки. «Плакать будешь! Плакать!»

И уж каким образованным и бывалым следователем не была Комарова, но всё же оставалась женщиной, и потому никак не могла отбросить от себя эти глупые мысли. А вдруг это не просто психологический трюк? Не просто очередной набор слов, одно из которых уж точно да должно попасть в цель? Вдруг та женщина, и вправду, что-то увидела?

– Возвращаясь к нашему делу, – продолжал Лунёв, отпивая из стаканчика, – я думаю, нужно изучить подробнее личности тех двух школьниц, что пропали из Прибрежного района.

– Ты говорил, они тоже из неблагополучных семей? – Варя пригубила ледяную газировку.

Холод обжег ей горло, пузырьки газа приятно кольнули язык.

– Ольга Румянцева из семьи алкоголиков, заядлая прогульщица, хулиганка. – Стал рассказывать Егор. – Состоит на учете: так, воровала по мелочи, подралась со сверстницей. Её родители пьют беспробудно, нигде не работают. Наши пытались говорить с ними, но они с трудом два слова меж собой вяжут, им на дочь плевать. А Мария Шитова – сирота, у неё кроме старой, глухой бабушки тоже никого. Поговаривают, что она вела разгульный образ жизни, дома появлялась редко, поэтому сразу её и не хватились. Девочки жили рядом, в соседних домах, знали друг друга.