— Сорокин.

— Сталин. Читал вас, но мало.

Он пожал Сорокину руку.

— Бердяев. Николай, — протянул руку Сталину.

— Сталин. Иосиф. Читал «Смысл истории». Сильная вещь. Заставляет подумать.

— Вернадский, — представился третий и тоже протянул руку.

— Сталин. Знаю вас, Владимир Иванович, но ведь вы должны быть за границей.

— А кто-то из нас должен быть в тюрьме, но товарищ Дзержинский устроил нам встречу, — отвечал Вернадский.

— Да, раньше мы работали с Лениным и Дзержинским, но Ильича уже нет, эти ящеры убили его, и товарищ Дзержинский писал нам, что дни его тоже сочтены, он говорил, что не может и шагу ступить, Зиновьев хочет его со света сжить, а Троцкий контролирует каждый шаг. — Быстро говорил Бердяев. — Ситуация не улучшается. Тучи сгущаются.

— Николаша, я умоляю тебя, — заговорил Сорокин. — Не нагнетай.

— Хорошо, хорошо, говори Питирим, — Бердяев замолчал.

— Николаша эмоционален, но в принципе он выражает нашу обеспокоенность верно. Понимаете, и мы и Ленин надеялись, что создадим первое в мире государство, где рептилии не будут править и бесчинствовать. Но сейчас мы наблюдаем полный крах наших надежд. Со смертью Ленина все надежды на свободу людей тают.

Питирим Александрович смотрел на Сталина и, наверное, надеялся, что сейчас тот скажет ему, что-то типа: «Нет, не всё ещё потеряно, у нас ещё есть шансы. Мы поборемся». Но Сталин был угрюм, молчал и раскуривал трубку. Он даже не смотрел на Сорокина, а смотрел в серую воду ночной Невы.

— Расскажите нам, товарищ Сталин, что происходит там у них? — произнёс Вернадский. — Они и вправду грызутся?

— Да, товарищи, — произнёс Сталин, — фракционная борьба в партии принимает бескомпромиссный характер. Товарищ Троцкий решил стать новым Бонапартом. Все остальные ящеры боятся этого, поэтому готовы объединиться в Директорию под руководством мудрого Зиновьева.

— А Тухачевский? Он с Зиновьевым?

— Нет, он тоже Бонапарт, только небольшой. Компактный такой, Бонапарт, — разъяснил Иосиф Виссарионович.

— Ну, всё как мы и предполагали, — сказал Вернадский.

— А что будет с вами? — спросил Бердяев у Сталина. — Каковы ваши планы? Перспективы?

— Не знаю, товарищи, сейчас я на стороне Зиновьева, он считает меня полезным, а Троцкий меня считает бездарью. В общем, я пока в безопасности. И думаю уйти на государственную службу.

— Ни в коем случае! — воскликнул Бердяев.

— Николаша прав, ни в коем случае, — согласился с ним Сорокин. — Вы должны остаться на своём посту, и начать борьбу, зря мы, что ли золотую семью Романовых с трона скидывали. Скидывали злотых, чтобы всякие серые, да зелёные, на трон взгромоздились. Смешно слышать даже: Троцкий новый руководитель страны. Он же ничтожество, пустозвон, позёр. Духовный карлик, который ворует идеи у своих врагов. Да и у соратников тоже. Нельзя этого допустить.

— Товарищи, что вы от меня хотите? — чуть раздражённо спросил Сталин.

— Мы хотим, дорогой вы наш товарищ, — заговорил Вернадский, — чтобы вы возглавили борьбу против рептилий. Вот и всё.

— Я возглавил борьбу? Я? — удивился Иосиф Виссарионович.

— Вы! — чуть не крикнул Бердяев. — Вы, а кто ж ещё. Ленина больше нет, Плеханова больше нет. Никого нет, остались только вы!