Он очерчивал мои складочки и, будто танцуя вокруг средоточия женственности, дразнил обещанием большего. Эти прикосновения ощущались настолько остро, что сердце заходилось в бешеном ритме. Дыхание давно стало рваным, снова и снова вырывался стон. Тресвен поглаживал округлость груди и, перекатывая пальцами сосок, легонько пощипывал другой. Акзэл массировал ягодицы и периодически давил на анус, расслабляя тугое колечко.

Эрриан оторвался от моего рта, но едва я успела втянуть воздух, как тут же ощутила новый поцелуй — яростный и требовательный. Так, будто партнер желал высосать мою жизнь, — явно Акзэл. Но сейчас я не противилась и не пыталась выскользнуть из его объятий, избежать обжигающей до боли страсти. Наоборот, ответила со всей яростью и скопившимся на рыжего мужчину раздражением. Впилась в его губы и, прикусив язык, вырвала хриплый стон.

Акзэл оторвался от моих губ и, положив ладонь мне на горло, осторожно сжал пальцы. Дышать стало трудно.

— Смотри на меня, лисичка, — дрожа, прошептал он, и я распахнула глаза. — Хочу, чтобы ты видела, как я тебя трахаю. Поняла?

Я кивнула и бросила затравленный взгляд на Эрриана. Он в ответ лишь дернул уголком рта и, глядя на меня снизу вверх, опустился на подушки, устроившись между ног. От его жаркого дыхания там, где все пульсировало и горело, я выгнулась всем телом. Постыдное желание немедленно ощутить прикосновение к влажным складочкам захватило меня полностью, вытесняя стыд и страх.

— Пожалуйста, — вырвалось хриплое, и я добавила едва слышно: — Пожалуйста…

— Не заставляй девушку ждать, Эр, — поглаживая мои губы подушечкой большого пальца, почти прорычал Акзэл. — Или это сделаю я.

— Или я, — неожиданно прошептал мне на самое ухо Тресвен, отчего страх вновь пощекотал мое сердце ледяными пальцами.

Их было слишком много… Всего было слишком! Прикосновений, в которых я таяла и терялась, будто солнечный луч в чаще леса. Ласк и острых ощущений — в них растворилась ледышкой в кипятке. Я почти не понимала, кто меня целует, кто ласкает грудь, шею, руки, бедра… Все завертелось в нарастающем круговороте алых пятен и вспышек. То, что творил языком Эрриан, выбило последние мысли из головы и разожгло настоящий пожар в груди, а напористые ласки его братьев добавили масла в этот огонь. Я будто летела навстречу солнцу. Ощущая его нестерпимый жар, осознавая, что вот-вот сгорю заживо, не могла остановиться.

— Еще, еще… Умоляю, еще!

Собственный крик оглушал, тело выгибалось, извивалось змеей в сильных руках мужчин. Пальцы Эрриана впивались в бедра, удерживая на подушке, а его губы и язык на лоне зарождали пламя внутри меня. Вспышка, разорвавшая реальность, оглушила и ослепила, и я рухнула вниз. Все еще находясь в объятиях братьев, летела в пропасть, из которой нет возврата. А по телу прокатывались волны нестерпимого наслаждения.

Дыхание рвало грудь, веки стали тяжелыми и начали закрываться…

— Смотри на меня, — прошипел Акзэл.

В зазоре полуопущенных век я видела, как полыхают огнем зрачки его золотистых глаз, насколько острыми стали черты лица, вырисовывая образ хищника, желающего единолично обладать жертвой.