– Ну ладно. – Киф снова взял Софи за руку. – Расскажи, что натворила мама.

«Хочешь, я сам скажу?» – передал Фитц.

Софи покачала головой. Киф спрашивал ее.

«Если понадоблюсь – я рядом», – заверил Фитц, отводя остальных в сторону.

– Пойдем, – шепнула Софи, потянув Кифа к дереву, лежащему у реки. Его кора была грубой и сырой на ощупь, но Софи понимала, что перед таким разговором им лучше присесть.

– Если она кого-то убила – просто скажи, – прошептал Киф.

Софи переплела с ним пальцы, так сильно сжимая руку, что побелели костяшки.

– Дело не в том, что она сделала, Киф. А в том, что могли сделать с ней.

Едва она начала, история полилась из нее во всех ужасающих деталях.

– Но они не нашли тела, – закончила она. – Так что мы ни в чем не уверены.

Киф пустым взглядом смотрел на реку.

– О чем думаешь? – спросила Софи, когда тишина начала душить ее.

– Странный вопрос для телепата.

– Ты же знаешь, я бы не стала лезть в твои мысли.

Киф вздохнул.

– Я думаю… что она заслужила смерти.

Говорил он уверенно. Но по глазам было видно обратное.

– То, что ты расстроен, – это нормально, Киф.

– Нет, не нормально, учитывая, что она натворила.

– Она все равно твоя мама, хоть ты и злишься.

– Я не просто злюсь, Софи. Я… Я не знаю, как это описать. Но мне плевать, что с ней стало.

– Тогда почему ты плачешь? – Софи стерла с его щеки слезу и продемонстрировала влажный палец.

– Я… – Все дальнейшие слова перешли во всхлип.

Софи крепко обняла его, и вскоре ее плечо намокло от слез. Она вспомнила о Фитце, который был на ее месте, – интересно, он тоже чувствовал себя абсолютно беспомощным? В день, когда он забрал ее от родителей, он казался сильным и спокойным. Жаль, что она не могла стать такой же для Кифа.

– Мы пока ни в чем не уверены, – напомнила она.

– Не важно. Я даже не понимаю, переживаю ли за нее.

– Не обязательно за нее переживать. Как бы сильно ты ее ни ненавидел, отчасти ты все равно ее любишь. И что бы ни случилось, ты будешь горевать.

– Нет, смогу что-нибудь предпринять. – Киф отстранился. У него были красные, опухшие глаза, но когда он вновь повернулся к реке, слез в них не было.

– Мне уйти? – спросила Софи.

Киф кивнул.

– Хотя нет, не надо. Мне лучше не оставаться одному. Я натворю глупостей. Мне нужно… Не знаю, что мне нужно. Просто не уходи.

Софи осталась.

Киф уложил голову ей на плечо, и Софи начала считать его вздохи, думая о том, какие странные формы могла принимать скорбь.

Грейди с Эдалин закрылись от всего мира.

Фитц начал всех отталкивать.

Она пока не понимала, как справляется Киф. Но была рада, что он ее не прогнал.

Когда Софи с Кифом вернулись с реки, в их домах было темно, и Киф цеплялся за ее руку до последней секунды. Софи старалась подобрать слова, чтобы как-нибудь успокоить его перед сном. На ум не пришло ничего лучше, чем сказать:

– Если понадоблюсь, кинь чем-нибудь в окно.

Киф постарался улыбнуться, но вышло натянуто.

– Увидимся завтра, Фостер.

Затем он ушел.

Когда Софи прокралась в гостиную комнату своего дома, в нем было тихо. Она пропустила ужин и отбой, но ее это не волновало. Все равно она не могла ни есть, ни спать.