После того как они поговорили с сыном, Егор воспрянул духом, забросил чтение и целыми днями носился с ребятами.

Когда Ирина думала, что могло произойти, если бы она и дальше ничего не хотела замечать, становилось дурно почти физически и хотелось придушить Ольгу Степановну.

Такая возможность вскоре представилась: бабка раздобыла где-то адрес Кирилловой дачи (ну как где-то, у Ирининой мамы, естественно) и явилась мириться.

– Ирочка, мы же свои люди, родные, – завела она, заметив, что Ирина не спешит открывать перед ней калитку, – ну давай поговорим спокойно, ты же не хочешь, чтобы Егор увидел эту безобразную сцену, как ты не пускаешь меня на порог.

Пришлось открыть.

Ольга Степановна решительно направилась к дому, по дороге рассмотрев участок во всех подробностях.

– Вот как, – она вошла на веранду и без приглашения уселась в любимое плетеное кресло Кирилла, – настоящие угодья у вас, оказывается.

– Да, дача хорошая. Что вы хотели?

– А где мой внук?

– Играет с детьми.

– Ты зря отпускаешь его одного с участка.

– Но тут везде родители или бабушки, – зачем-то начала оправдываться Ирина.

– Ирочка, ты совершенно напрасно обиделась на меня.

– Я на вас не обижаюсь, а всего лишь хочу оградить психику сына от ваших разрушительных действий.

– Но ты действительно вскоре будешь занята малышом и не сможешь уделять должного внимания старшему ребенку, а Кирилл твой… – Ольга Степановна многозначительно поджала губы, – возможно, сейчас тебе кажется, что он Егору как отец, но подожди, пока появится его собственный ребенок. Все моментально изменится, уж поверь мне. Егор из милого мальчика превратится в обузу и досадную помеху, которая только отвлекает ресурсы от его ребенка. У меня был знакомый, который женился на женщине с ребенком и не дал ей родить от себя, сказал, если что, то последний кусок я своему отдам. Да ты прикинь ситуацию на себя: был бы у Кирилла ребенок, ты хочешь сказать, что относилась бы к нему точно так же, как к Егору? Прямо вот не делала бы разницы?

Ирина поморщилась. В словах бывшей свекрови было больше правды, чем ей хотелось принять.

– Вот я и пыталась Егорушку как-то подготовить к переменам, чтобы он не чувствовал себя одиноким и покинутым.

– И чтобы только рядом с вами, – сказал Кирилл с порога.

– А вы вообще не встревайте в разговор! – огрызнулась Ольга Степановна.

– Вот чудеса, мне затыкают рот в собственном доме, – усмехнулся Кирилл. – Ирочка, не волнуйся, а то у тебя швы разойдутся.

– Я смотрю, мне в этом доме даже чаю не предложат.

– Нет, не предложат, извините, – Кирилл сел на табуретку рядом с Ириной.

– Да уж, манеры.

– Да уж. Ольга Степановна, нам с Ирой понятно ваше беспокойство о внуке, и ваше желание защитить его тоже нам понятно. Но эту проблему мы должны решить сами, в своей семье, без вашего участия, тем более когда оно осуществляется в таком партизанском варианте. Вас беспокоит, что Егор окажется заброшен? Такие чувства делают вам честь, но вы должны были сначала поговорить об этом с его матерью.

– С какой это стати? Я тоже семья Егора, и уж побольше, чем ты! Я бабушка, а ты ему вообще никто, так что нечего мне тут нравоучения читать!