– Ты к чему нам все это рассказываешь? – перебила его Фима. – Явно же не просто так.

– Нет, полгода назад на имя Вероники Соловьевой был куплен роскошный белоснежный внедорожник с регистрационными номерами, в которых числятся три семерки. Кстати, специально для вас скачал фотку этой особы. Фима, взгляни! Тебе будет любопытно.

Фима взглянула и прямо подпрыгнула:

– Это же та баба, которая приносила незабудки к могиле дедушки Степана!

– Значит, на кладбище приезжала сама хозяйка внедорожника – Вероника Соловьева. И в этой связи интерес данной супружеской пары к этому захоронению вызывает лично у меня большие вопросы. И я бы очень хотел задать их Дмитрию Григорьевичу, а если не удастся, то хотя бы его очаровательной супруге.

Но пока что вопросы должны были задавать самому Саше. И вопросы эти были не из тех, на которые легко ответить.

На первый взгляд следователь Коршунов показался всем троим легким и приятным в общении человеком. У него была густая шевелюра вьющихся и тщательно уложенных волос. Нос картошкой и пухлые губки бантиком. Казалось, что это очаровательный и мягкий человек. Но уже первый его вопрос полностью разрушил первоначальное представление о нем.

Коршунов не стал долго ходить вокруг да около и сразу же выложил друзьям то, зачем он хотел их видеть.

– Вы трое подозреваетесь в отравлении заслуженной артистки Елены Лукошкиной. А убили вы ее с целью завладения ценностями, хранящимися в комнате убитой.

Сказал и с нежной улыбкой стал наблюдать за эмоциональным откликом всех троих. Это уже потом друзья поняли, что такова была метода работы этого человека. Сперва огорошить внезапной новостью подследственного, а потом посмотреть, как он станет реагировать.

В данном случае реакция трех друзей следователю понравилась, хотя они этого и не поняли.

Лицо у Коршунова сделалось чуть более строгим. Это уже потом друзья узнали, что чем более мягким и расслабленным выглядит следователь, тем больше имеется опасений у подозреваемого опасаться его. И напротив, с людьми, ему лично симпатичными, Коршунов изъяснялся короткими рублеными фразами и чуть ли не нахмурив брови. Такой это был человек, но все это друзьям еще предстояло узнать.

А пока что они в полнейшем недоумении таращились на следователя, пытаясь понять, в каком месте они могли вызвать такие его подозрения.

Первой очнулась Фима:

– Разве у нее были ценности? Мы не знали.

– Если бы и были, она бы их при себе не держала. Наверняка отдала бы все свои ценности этой ушлой Светлане, как и квартиру и все прочее свое имущество.

– Вот у Светланы и спрашивайте!

– Но Светланы во время вашей маленькой посиделки не было в вашей компании.

– Так и вино она могла прислать Леночке заранее.

Коршунов нахмурился:

– А откуда вам известно, что убитая была отравлена и что яд находился в вине?

– А что же еще? Сидели мы вместе, бок о бок. Ели и пили тоже вместе. Вернее, мы с ребятами съели по куску торта с чаем, а вот Леночка от чая отказалась, она бисквит вином очень даже обильно запивала. Значит, что? Значит, отрава была в вине, а не в торте.