– Что именно? – хором спросили мы.

– Трудно описать. Синяя коробочка, а к ней ручка приделана, как пистолетная.

– Модифицированная пушка Гаусса, – заключила я, – и ее засунули в корпус, чтобы не было ясно, что это такое, а рукоятку приделали для удобства и, соответственно, для меткой стрельбы. Не зря же я в рамках изучения физики посмотрела в сети несколько роликов об изготовлении пушек Гаусса.

– Очень похоже на то. Но самое главное – это то, что я услышала. Речь шла о неких гарантиях для Антона. Что он должен скоро пойти на пост в министерстве. И говорила об этом Оксана.

– А что делала та женщина с черными волосами? – вклинилась я.

– Не знаю, не следила за ней специально. А когда началось совещание, я чертила схему, кто с кем как связан. Эта ваша женщина сидела рядом и таращилась в мои записи. Там, правда, посторонним плохо понятно, что именно записано, но она, похоже, донесла Оксанке с Антоном об увиденном. Потом я позвонила тебе, села в машину, только тронулась с места, как в руку воткнулась игла. Я даже не сразу поняла, что случилось, в голове была мысль только успеть все сообщить. Врач сказал, слой жира помешал яду всосаться сразу, поэтому я не потеряла сознание. А еще игла была с зазубринами. Доставать было сложно.

– А как получилось, что вы катаетесь по городу, а вашу палату в это время охраняют? – спросила Ленка.

– Сбежала. Это была целая комедия. Мой старший сын работает в МЧС, он подогнал по моей просьбе пожарную машину с лестницей. Палата у меня была отдельная, никого я не побеспокоила. Тихонько вылезла в окно в четыре утра. Я там была уже здоровая, только время теряла. А майор не хотел отпускать меня открыто. Про побег он узнал позже, когда я сама ему позвонила.

– Тогда почему палата до сих пор под охраной? – задумалась Ленка.

– Чтобы преступник думал, что жертва в больнице и не трогал ее, – ответила я. Оказалось, верно.

– Про себя я рассказала, а вы как поживаете? Как дело движется? – спросила нас Ирина Владимировна. – Слушайте, что с вас такое сыплется?

– Каша и занозы…

Каким-то чудом Ирина Владимировна никуда не врезалась, слушая нашу историю. Использование каши ее повеселило, в отличие от всего остального. Особенное сострадание вызвал эпизод с подвалом – еще бы, когда я это рассказывала, расцвечивая массой устрашающих подробностей и пугая подлыми граблями, мне самой стало нас жалко.

Теперь мы втроем обладали массой информации по делу. Мы с Ленкой смутно представляли, что с ней делать, пока Ирина Владимировна не внесла предложение:

– Знаете, зачем я сбежала из больницы? Чтобы вывести на чистую воду Оксанку с Антоном. Полиция занимается непонятно чем, прямых улик нет, зато у нас есть масса косвенных.

– Что вы предполагаете делать? – спросила я.

– Следить за Оксанкой.

– Кстати, почему вы нам не рассказали, что на экзамене был еще один сговор?

– Какой именно?

– Когда учителя подкладывали проплаченные телефоны в туалеты. Ведь Отвлекающий нужен был именно для того, чтобы не дать министру услышать, как сдающие звонят репетиторам.

– Все-то вы знаете… – проворчала Ирина Владимировна. – Да, сговор был, и именно такой. Он тоже важен в расследовании?