– Рыбка? А! Ха-ха. Ох, уморил. Разве можно так издеваться над старушкой. Ладно, Володенька иди, ставлю тебе пятёрку. Предмет ты знаешь, и на моих уроках не всегда спал, только на девяносто пяти процентах. Ха-ха.

Вовка вышел на улицу с учебником под мышкой. Зубрил, нет, пытался учить, пока своей очереди ждал, а тут вон всё как лихо. Да ещё пятёрка. Как там у Семёнова? Воздух свободы вскружил голову профессору Плейшнеру. Эх, пивка бы на самом деле с воблочкой.

Ну, да сегодня ещё одна тренировка. Какой-то неправильный воздух свободы.

Среди увлекающихся азартной игрой нет пессимистов.

Рюноскэ Акутагава

В казино выигрывает только тот, кто владеет этим казино.

Михаил Задорнов

Лёжа на собственных убеждениях что-то построить не просто. Лёжа хорошо правительство критиковать. Удобно. Мягко. Ещё смотреть, как «наши» опять чего-то там проигрывают и поносными словами поносить тренеров и игроков. Легко. И опять-таки удобно и мягко. Работать же тяжело. Грязно, пот глаза заливает. А ещё думы в голову другие лезут, не «Как нам реорганизовать Рабкрин», а как семью прокормить на гроши или, если семьи нет, то, как прожить на копейки и ещё к осени на ботинки накопить. А, да, на ботинки и оплату за вечернюю школу – двести рублей надо накопить. И поесть вечером, чтобы живот не водянистым супом с картошкой набить, а хоть крылышко куриное в том супе найти.

А вот товарищу Фомину Владимиру Павловичу такие думы в голову не лезли. Просто богач по нонешним меркам. С четырёх источников деньгу гребёт. Стипендию от «Динамы» получает, полставки тренера получает. Получает? Получает, в сумме шестьсот рублей с копеечками. Теперь ещё конструктором в артели «Домашний уют» работает, хрясь, ещё двести рублей. И теперь снова конструктором в артели «Робутса». Бамс и ещё двести пятьдесят рублей семьдесят две копейки. Итого, больше тысячи рублей. Минус примерно три сотни рублей. Что за минус? Фёдор Челенков, когда в новом теле устроился на работу токарем, столкнулся с этой принудительной … Нет. Принудительным … Что-то опять с падежом. Словом, государство усиленно приучало народ к азартным играм с самим государством. Примерно треть зарплаты вынь да положь на «Облигации». В 1947 году они назывались: «Выигрышный 3 % заём 1947 года на Восстановление народного хозяйства». В 1948 году заём сделали 2 %. Не сильно и много Вовка успел напокупать. Матери отдавал под её «радостно» кривоватую усмешку. Кормилец.

– Вот, Тамара Семёновна в прошлом году выиграла тысячу рублей, а Фёдор, дворник на заводе у нас, так вообще две с половиной. Почему нам не должно повезти? Чем больше облигаций, тем больше надежды.

– Надежды, хрен, тут, а не надежда! – рыкнул Павел Александрович и тоже матери целую пачку синих бумажек сунул.

– Паша, ну чего ты опять при детях, Мишка вон тебя послушает и ляпнет чего на улице. – Отец грозно глянул на Мишку и кулачище огромный показал.

– Я тебе ляпну! Богатеи, пошли дрова колоть. Холопы нам не наколют. Минька, ты поленницу-то перевязывай, а то завалится и похоронит тебя богатея.