– Ты там бывал, на этом новом острове? – с беспокойством поинтересовалась мать. – Все ли там у деда ладно, удобно ли ему? Как его устроили на новом месте и что там с ним за люди? Человек он старый, ему особый уход нужен…
– Врачи у него есть, самые лучшие, – пояснил Каргин. – Он вообще на здоровье пока не жалуется, километр пробежит не запыхавшись. Крепкий старик, такой и в девяносто будет как огурчик. А остров… говорили, красивый остров, живописный, с лагуной, пальмами и скалами, но сам там не бывал. Хотя связь имеется, через штаб-квартиру фирмы в Калифорнии.
– По телефону?
– Ну что ты, мама… Для этого у меня специальный чемоданчик с кодами и шифрами.
– Как у президента, – с усмешкой добавил отец.
– А я, батя, и есть президент, – уточнил Каргин.
Они помолчали, потом мать осторожно спросила:
– К себе он не приглашал? На этот самый остров?
Отец хмыкнул, и мать метнула на него суровый взгляд.
– Молчи, генерал! Я не набиваюсь в гости, я о том думаю, что он одинокий и старый, и ближе родичей у него нет! Неужели помрет, родную дочь не повидав?
– Не помрет, – утешил ее Каргин. – Я же сказал: такие живут как минимум до девяноста, так что в ближайшие пятнадцать лет получишь приглашение. А пока просил фотографии, твои и отцовы, числом побольше, размером покрупнее. Такие фото, чтобы ты гляделась красавицей, а отец был в мундире, со всеми орденами и при шашке. Желательно, на коне.
– А БМП[1] не подойдет? – снова усмехнувшись, спросил отец.
Мать всполошилась.
– Фотографии! Откуда у меня фотографии? Тридцать лет по всему Союзу мотались и мыкались, по всем медвежьим углам, все растеряли, а что есть, у отца в кабинете висит! Хотя что-то осталось в старых альбомах… надо поискать и посмотреть…
– Вот иди и посмотри, – распорядился отец. – Иди, а я с сыном побеседую. О судьбоносных моментах жизни и надлежащих в этом случае маневрах, о том, о сем… Поговорим, как генерал с президентом.
Мать, озабоченно поджав губы, вышла. Отец разлил вино.
– За честь нашего казацкого рода, Алексей! И за любовь! Деньги, ордена, чины, звезды на погонах – все тлен, все проходит со временем, ты уж мне поверь, сынок… А что остается? Честь и любовь!
Они выпили. На этот раз Каргину показалось, что вино слегка горчит.
Повернув голову, он уставился в окно. Квартира родителей была в новом доме, на седьмом этаже, и разросшиеся внизу ивы не заслоняли неба. А небо тут казалось великолепным: вроде такие же звезды, те же созвездия, та же луна, что в Калифорнии, однако светят ярче и теплее. Как говорил майор Толпыго, наставник Каргина в «Стреле», на родине вороний грай мнится соловьиным пением… Потом, однако, добавлял: не обольщайся, стрелок, и глазки береги – ворон всюду ворон.
Отец пошевелился и вдруг спросил:
– Какой, говоришь, оборот у этой ХАК? У дедовой компании?
– Шесть миллиардов долларов в год, – ответил Каргин. – Одна из самых крупных в мире оружейных фирм. Все у нее под контролем, от гробов и консервов до мин и взрывчатки, от пушек до космических систем. Шесть миллиардов… Это по открытому балансу, а что касается закрытого… – Он почесал в затылке. – С черными доходами я еще не разобрался. Если с ними считать, будет раза в полтора побольше. Или в два… А может, в три.