Я встаю и равнодушно пожимаю плечами:

- Можно подумать, что это я на него напал! Он первый начал

- Первый, второй... – в толпу вокруг нас протискивается хмурый Говорухин. Рядом с ним стоит круглолицый, усатый мужик в пиджаке. Ага, режиссер Борис Дуров.

- Теперь начнется – вздыхает режиссер – Милиция, протоколы…

- Съемки на неделю встанут – кивает Говорухин - А у нас график!

- Что же вы, Тадеуш Рафаилович – Дуров поворачивается к Касьянову – За своими учениками не смотрите?

- А на его подопечного, похоже, и так уже в Москве давно заведено уголовное дело за нанесение побоев с использованием приемов каратэ - Сергей Сергеевич подходит к блондину, который уже пришел в себя и наморщив лоб, рассматривает его. Узнает.

– Ну что, каратист, допрыгался? Побои, злостное хулиганство, да еще и вовлечение несовершеннолетних в преступную деятельность. Пятирик народные судьи тебе накинут? Как думаешь? Вот ничему тебя, дурака, жизнь не учит?! После прошлой драки восемь потерпевших на тебя показания дали, а ты все никак не успокоишься и ищешь новые приключения!

- Это правда? – Касьянов хмуро сдвигает брови и переводит взгляд на блондина. Тот молчит, как партизан, только глаза отводит.

- Товарищ Касьянов, нужно лучше следить за своими буйными учениками. Он с 26-го февраля в розыске и бегах, а вы, оказывается, до сих пор не в курсе - Наш Сергей Сергеевич продолжает нагнетать обстановку.

И правильно. За своих учеников отвечает учитель. Касьянов поднимается в полный рост, грозно нависая над своим подопечным:

- Так вот почему ты уехал из Москвы, Костя? Никакой болезни отца не было? - «Костя» отворачивается и продолжает молчать. – И что прикажешь с тобой теперь делать?

- А что вы можете сделать? – наш Сергей Сергеевич суров как само советское правосудие. – Не было бы уголовного дела, еще можно было бы отдать его вам на поруки, чтобы вы сами его всем коллективом выпороли, а сейчас придется вызывать наряд милиции. Потом под конвоем его доставят в столицу – прямиком в следственный изолятор.

- Ну, дурак… Допрыгался?!

Касьянов зло сплевывает, парни из съемочной группы, обступившие каратиста, хмурятся. Сергей Сергеевич разворачивается и громко, официальным голосом спрашивает меня, так чтобы все услышали:

- Виктор, кто из вас драку начал?

- Ну, не я же! Это проигравшей в феврале стороне реванша захотелось.

В съемочной группе поднимается ропот:

- Ему подраться захотелось, а нас теперь из этого санатория попрут…

- Интересно, за чей счет ремонт будет?

- Понятно за чей! Придется нашему директору картины раскошелиться.

- Ага, еще и в Москву потом нажалуются на Мосфильм…

Сергей Сергеевич и тут не ударил в грязь лицом – проявил великодушие:

- Ладно, проблемы с администрацией санатория я беру на себя, убытки мы им возместим, хотя по совести нужно бы их с виновного взыскать. Но что теперь с арестованного взять… Вы за ним присмотрите минутку, а я сейчас ребят своих пришлю и наряд милиции вызову.

- Альдона, – строгий взгляд в нашу сторону – а ты гляди в оба за Виктором!

Девушка шутливо заламывает мне руку за спину. Больную! Я морщусь, но терплю. Если сейчас вякну – опять начнется. Врачи, больницы…