— Охренеть! — больше слов у меня не было.

Тим медленно подковылял к нам, широко расставляя ноги. Шарики явно мешали ему двигаться нормально, к тому же еще и пищали, дезориентируя в пространстве.

— Они живые?! — повторно удивилась я, замечая маленькие лапки, что цеплялись за босса, как за мамочку.

— И сильные, — обречено произнес начальник, тяжело вздыхая. Поражена, как он вообще не задохнулся.

— Да что они на тебе делают? — возмутилась и за каким-то лядом полезла их отрывать от Тима.

— Мы лечили животных. Практика по целительству, — начал рассказывать босс, пока я пыталась отцепить хоть одно существо от него.

Провально, ибо эти писклявые шарики прицепились к мужчине, как репей. И это почти в буквальном смысле, поскольку через минуту та тварюшка, которую мне не повезло ухватить, выпустила шипы.

— Ау! Шарообразная гадина! Это что, помесь ежиков с бубонами?

— Это рвахи. Очень редкие и недружелюбные животные, — ответил за босса Дантэ.

— Рвахи? Рвут все, что к ним прикоснется? — не сдержалась от колкости я.

— Меня угораздило залечить рану их матери. Никто из целителей не мог к ней подойти, она сразу атаковала, а, как оказалось, рваха ― тварюшка редкая. Вот меня и заслали, только забыли упомянуть, что эта мамашка размером с кровать. Благодарила она меня примерно так же, как и ее детишки, — Тим передернул плечами, отчего вся шерстяная конструкция завибрировала, — только через десять минут меня смогли вытащить из-под нее. В проход громадина не пролезла. А вот детки увязались следом.

Мне, конечно, было жаль босса, но вот смешнее больше. Отцеплять рвахов я не бралась, понимая тщетность попыток, а вот от хохота чуть ли не хрюкала.

— Давай, смейся, — пытался пристыдить меня брюнет, — а я себя ощущаю в ужастике, где эти твари — зубастики.

От такого сравнения я еще больше захохотала, опираясь на улыбающегося Дантэ.

— Ой не могу-у-у, — простонала и выдохнула, чтобы прийти в себя.

Почти помогло, пока на ум не пришло более подходящее сравнение.

— Знаешь, они мне больше напоминают смешариков. Ежик, — я указала на красненького с иглами, с которым тесно познакомилась, — Бараш, — беленький с кудрявой шерсткой, — Крош, — палец указал на самого непоседливого, — Лосяш, — этой клички удостоился желтенький и растрепанный шарик.

Остальные клички я раздала по схожим внешним качествам. Однако когда последняя рваха повернула ко мне свое лицевое полушарие, я тут же окрестила ее Совуньей. Острые ушки и огромные глаза, как у совы. Много позже я узнала, что все рвахи обладают подобной мордочкой.

— Отлично. Раз ты дала им имена, может, заберешь к себе? — раздраженно высказался Тимофей, явно теряя терпение, — с меня уже пять потов сошло! — последнее было почти криком.

Именно после него животинки запищали и стекли со звереуста, как вода. Когда Тим остался без своих изящных мехов, то всем стало видно, насколько вспотел мужчина. Он был насквозь мокрый, а под ногами растеклось целое море.

— Использовал магию воды? Находчиво, — одобрил блондин, изучающе осматривая лужу.

— Само собой получилось, — буркнул босс, так и не пошевелившись.