— Вы о чём? — растерянно спросила девушка.

— О том, что она готова была лишить себя возможности стать счастливой. Ей просто повезло, что я полюбил её.

— Я не знала… — пролепетала она.

— Нет, ты не хотела знать. Тебе нравилось упиваться жалостью к себе, всех обвиняя в своих бедах. Я уверен, что скоро твои мозги встанут на место. Но даже когда это случится, я всё равно буду тебя презирать за то, что ты помогала террористам. Сестра простит, потому что любит, я — никогда. Мне больше нечего тебе сказать. Дам только пару советов: слушайся во всём Ромашова, потому что от этого зависит твоя жизнь. И подробно изучить информацию на флешке, быстрее мозги на место встанут. Если, конечно, хватит у тебя на это смелости.

Развернулся и ушёл. Всё, что мог, я сделал, даже сумел побороть свой гнев. Иначе бы она так легко не отделалась. Вышел на улицу и направился к Ромашову и своей жене.

— Как она? — взволнованно спросила Мила, смотря на меня покрасневшими от слёз глазами.

— Переваривает информацию, через минут десять начнётся истерика. А через час будут муки совести. Так что сочувствую, Антон. — Тот чертыхнулся. — Ромашов, все запреты насчёт неё сняты.

— Уже легче, — выдохнул и как-то загадочно улыбнулся. — Ладно, я пошёл, проверю свою Канарейку, хрен знает, что она может выкинуть в таком состоянии.

Да ладно?! Свою канарейку? Может, действительно мне поменять его от греха подальше?

— Егор, ты чего? — дёрнула меня за рукав жена.

— Переживаю за подчинённого. А насчёт сестры не переживай — скоро будет прощения простить.

Как в воду глядел! На следующий день Ромашов позвонил мне по спецсвязи по просьбе Дианы. Дал Миле трубку, и они около получаса чирикали с Канарейкой. Короче, помирились. Одной проблемой стало меньше.

Через час мой муж должен приехать домой. Командировка затянулась, и вместо недели он там пробыл две. Ну и ладно, главное, что вернулся живым! Я наготовила еды, как на свадьбу, накрасилась, жду любимого, нервно поглядывая на часы. Наконец послышались звук открывающихся ворот и шум двигателя автомобиля. От радости и волнения сердце пропустило удар и, тут же встрепенувшись, забилось, как сумасшедшее. Я подскочила со стула и застыла — не могу сделать шаг, и всё тут. Не прошло и минуты, как послышались приглушённые шаги. Это помогло мне сбросить оцепенение, и я сорвалась с места. Бегу со счастливой улыбкой на губах к самому прекрасному мужчине на свете. Егор увидел меня и замер, поедая жадным взглядом. И я остановилась, смотрю и не могу налюбоваться до боли родным лицом мужа.

— Ну, смелее! — Улыбнувшись, он раскрыл руки. И я, как маленькая, кинулась в его объятья, с разбега запрыгнула на него, обхватив руками и ногами.

— Я безумно по тебе скучала! — Сжала руки и ноги сильно, пытаясь показать как.

— Ты не поверишь — я тоже, — крепко прижимая к себе, отвечает любимый. Не знаю, сколько мы так простояли, но мне казалось, что вечность. — Как ты смотришь на то, чтобы поцеловаться? — немного ослабляя объятья, спрашивает со смешком муж.

— Положительно!

И мы с ним как с цепи сорвались! Вначале были до умопомрачения страстные поцелуи, а потом крышесносный секс. Пришла в себя только на диване, лёжа лицом к мужу, никакой одежды, разумеется, на нас не было. Егор смотрел на меня с довольной полуулыбкой на губах и рисовал пальцем на моей спине узоры.