И пусть я понимал умом, что меня его образ жизни ни хрена не устроил бы, более того: он ни хрена не удовлетворял самого Жоппера, иначе с чего бы ему так истово искать пути наверх? – периодически завидовать и перманентно раздражаться при его виде мне это не мешало.
– Лось, на пару слов?.. – позвал он меня после последнего в этой сессии экзамена.
Привычное недовольство подавил усилием воли – что ни говори, а Димон был лучшим (после меня, разумеется!) в обращении с экзом, обгоняя в этом навыке всех «старичков», и, если опираться только на количественные показатели, по схлопнутым окнам уже приближался к Зайкам, уверенно стремясь ко второй «Анне».
– Что? – спросил чуть резче, чем следовало.
– Нашли Галину… – ответил парень, лишь убедившись, что его почитательницы достаточно удалилось.
Сказать или не сказать?.. Честность победила:
– Знаю, сообщили уже. Как ты?
– Хреново, два дня допрашивали.
– Сочувствую…
– Я… Лось, понимаешь… я ведь куда только ни обращался, когда она пропала… даже тебя этим нагрузил…
– Извини, не помог, – разговор все больше меня тяготил, потому что кроме формального запроса «на отъебись» Турбине я никакого участия в этой истории не принял.
– Да ты-то и не мог помочь! Судя по всему, ее намного раньше прикончили… А вот ее коллеги тогда… Сволочи! – неожиданно закончил Жоппер и шмыгнул носом, заставив меня вспомнить, что лет-то ему совсем немного, – Держи! – сунул он мне в руку потрепанный блокнот, – Это ее!
– Э-э-э… А не проще ли было следователям отдать?.. – растерянно поинтересовался, вертя в руках заставший врасплох подарок.
– Будешь смеяться – я о нем напрочь забыл! Вчера нашел, когда конспекты разбирал, которые из дома переслали. Но, знаешь, так даже к лучшему! – утаив улику от следствия, рыбожоп не чувствовал себя виноватым. Более того, произнося следующие слова, он заранее ощетинился, – Чтоб ты знал, Лось… я, когда Галя пропала, много порогов оббил. И везде меня высмеивали. Ты был первым, кто от моих слов не отмахнулся… не спорь, я иногда такие вещи чую! – «Еще один эмпат?..» – И, раз ты знаешь нужных людей, передай по адресу! Не хочу больше в этом деле светиться! – и он резко развернулся и сбежал к своим воздыхательницам.
К вечному раздражению стал примешиваться стыд, что еще больше усилило это самое раздражение: я год назад не постебался над жиголо исключительно по причине его знания о моей принадлежности к СБ – Жоппер тогда меня конкретно поразил своими связями. Но, даже передав запрос Младшему через Турбину, сделал это скорее для успокоения совести, чем всерьез – ничем меня его рассказ не зацепил. А Ярославцев благодарил, как будто это из-за моих титанических усилий Горшавину в итоге нашли.
Закинул блокнот в портфель с мыслью – передать потом Сереге, и снова выбросил всю эту историю из головы. А еще раз вспомнил о книжице, лишь проводив Младшего на самолет. В итоге черный потрепанный напоминальник улетел сначала в ящик стола, а потом спустя месяц при разборке – в синие коробки Агеевой, тяжелым грузом висящие на моей совести.
Совсем мудозвоном я не был: Забелина – что сама, что через сына, – уже неоднократно намекала, что следующим полковником после Людмилы она видит меня. А потом – и вообще командующим нового рода войск. С одной стороны – целиком и полностью ей обязанным, но с другой – меня ее курс устраивал. Руслана Евгеньевна не стремилась к личной выгоде, в ее целях стояла сильная империя, и мне, повзрослевшему на обломках другой сильной империи, ее мотивы импонировали.