– Твой жалкий вид примиряет меня с невозможностью накостылять тебе самому! Вот что у вас с Наткой за привычка – подрываться и всё бросать?! Хотя бы со мной посоветовался перед отъездом!

– Х-хы, – вместо слов из горла вырвались сиплые звуки.

– На, пей, страдалец! – в губы ткнулась трубочка с восхитительно холодной подкисленной водой, которая слабым ручейком потекла по царапающей наждаком засухе горла, – Я ведь сразу сказал, что прекращу эту ее деятельность, – продолжил он выговаривать, – Она же не со зла. И не от жадности. Прямо скажем, и не от великого ума тоже – как наследницу ее только недавно стали рассматривать, вот и растерялась, хватаясь за все подряд.

– Пк. пхо… – смоченный язык все-равно плохо слушался.

– Почему? – догадался Серега, отбирая соломинку. «Эй-эй! Куда?!» – Из-за помолвки со мной.

«С чего бы?!» – прочитал он в моих глазах – напрягаться новым сипением не хотелось.

– Происхождением не вышел, – пояснил Младший, – Много сразу нельзя, извини, дам еще попозже, – повинился он, заметив мой вожделеющий взгляд на банку с водой, и стал просвещать меня дальше, – Долго объяснять, просто прими как данность, что брак со мной ставил крест на возможном взлете Натали. По целому ряду причин, не в последнюю очередь из-за моей матери меня очень плохо восприняли бы как консорта. Традиционно наследница выходит замуж за лихого рубаку-вояку вроде тебя. Если не веришь – посмотри на два предыдущих поколения: Сомов, Скоблев. Супруг Надежды Петровны – бывший артиллерист, как и Петр Апполинарьевич. Иван Тимофеевич немного выбивается из героев, зато прославлены его отец и дед. И тут даже отходит на второй план знатность – популярность в народе, которой у меня нет и не может быть в силу специфики профессии, перевешивает с отрывом. Заодно представь – какой стимул выслуживаться для всех остальных!

– Х-хо? – попытался я выдать вопрос.

– Что? «Кто?» Кто тебя подстрелил? – не совсем верно догадался Сергей, я хотел уточнить: «Что произошло?»

– Пока не знаем. Взяли часть исполнительниц, но пока что на них след обрывается – у всех пятерых в мозгах полная каша, их явно сыграли втемную. Версий на самом деле немного: в отрыве от своей должности ты большим игрокам почти не интересен, зато как у экзоскелетчиков – тьфу, когда уже вам нормальное название придумают! – недоброжелателей у вас хватает. Четыре клана из бывшей великой пятерки – первые на очереди. На второй ступени, если бы дело касалось только тебя, – возможные женихи Натали или Светланы. На третьем месте, – Серега осторожно покосился на закрытую дверь, – Скоблев. При вашей доле побед, стремящейся к ста процентам, его и так пошатнувшееся влияние скатывается в ноль.

Ничего нового сказано не было: кому я перешел дорожку, мог бы и сам перечислить – тут большого ума не надо. «Если бы дело касалось только тебя…» – зацепился я за оговорку.

«Кто еще?!!» – всей доступной мимикой вынужден был почти телепатировать, не надеясь на голос.

Ответ не порадовал.

Жопа – подсказали услужливо вернувшиеся в поле видимости потолочные трещины. Жопа во всех смыслах – лично у меня пять пулевых, каждое из которых могло стать смертельным. Убитый Василий Бархатцев – «Кот», решивший пробежаться в свободные полсуток по столичным развлечениям. Тяжелораненая Тушка, спешащая к Младшему, и теперь валяющаяся в палате по соседству. Взорванный самолет с Маздеевой, разлетевшийся в небе вместе с нашими девятками. И чудом избежавший покушения Квадрат, крепко заснувший после секс-марафона на квартире у своей московской подружки, откуда его тепленьким вынуло сошедшее с ума от беспокойства подразделение охраны. Юрке в итоге тоже немного досталось – спросонья он не сразу сообразил, что ворвавшиеся в спальню люди – это свои, и оказал достойное сопротивление не представившейся группе.