– Тогда не будем терять времени.

Взрывчатки ни на ком из троих парламентеров не оказалось. Впрочем, как и тонкого шрама на шее там, где начинается граница волос.

– Дай-ка я! – заявил Трофим, видя, что Янис никак не может привести своего клиента в сознание. И некоторое время спустя спросил: – Артемон, ты силу свою соизмерять умеешь?! Сдается мне, с ним все.

– Перестарался. – Янис если и выглядел смущенным, то не настолько, чтобы быть искренним.

– Игорь, к чему все это? – задал вполне закономерный вопрос Жамыхов. – Парламентеры ведь!

– Согласен, перестраховались.

– Дорого ему твоя перестраховка обошлась! К тому же у нас и без того проблем мало?

– Всех туда бы отправить, – бросил через плечо Гудрон, помогая одному из перквизиторов усесться на стул, чтобы занять место за его спиной. – С этого начнем, на мой взгляд, он самый сообразительный.

– С этого, так с этого, – пожал плечами я. – Звать тебя как?

– Вот ты, значит, какой, Теоретик. Так сразу по тебе и не скажешь.

– Что именно?

– Что из-за тебя столько нашей братвы полегло.

– Нашли кому дорогу перебегать. – Гудрон лучезарно улыбался. – Знаешь, я и сам иной раз в недоумении. Ладно Трофим, Артемон, да пусть даже Остап. У нас и в земной жизни хватало всякого. Его, – Борис ткнул в меня пальцем, – я увидел на второй день, как он сюда угодил. Молодой, сопливый, за ним даже срочки нет, не говоря уже обо всем другом прочем. А как я Грека уговаривал, чтобы тот дурью не маялся: на кой черт нам обуза? И тем больше удивительно, когда он за какой-то месяц из недопеска в такого волчару превратился, что иной раз самого опаска берет. Жил бы он себе на Земле, и ничего подобного с ним не случилось. Но ведь это именно ты и тебе подобные заставили его таким стать, и кто же вам виноват?! – Закончил он свою обвинительную речь неожиданно: – Взрывчатка где спрятана?

Перквизитор дослушивал Гудрона уже на полу, где оказался после его оглушительной затрещины. Борис взялся за его воротник обеими руками, специально либо по случайности ухватив за кожу на шее, чтобы приблизить его лицо к своему.

– Спрятана где, спрашиваю? – повторился он. – Знаешь, что тебя ждет? Я тебя по кусочкам резать буду. По крохотным таким, пока ты мне наизнанку не вывернешься. Или вот еще вариант. Уж очень он понравился, хотя авторство принадлежит не мне. Колени тебе прострелю, жадр в руку суну, а затем заберу, чтобы ты разницу почувствовал. Они у Теоретика отменные, боль снимут, как ее и не бывало, а затем она снова придет. Будь уверен – соловьем запоешь! Не ты первый. Пихлю наверняка ведь знаешь? Он ведь из вашей мразоты. Так вот, ночь напролет нам пел.

– Вообще-то у вас меньше часа осталось на все про все. Ну а потом – бум!

Горячая речь Гудрона на перквизитора не подействовала нисколько. Наверняка из-за жадра, который одинаково успешно действует и находясь в желудке. Другое дело, не каждый сможет использовать его во второй раз, из-за брезгливости, когда он выйдет естественным путем.

– Ну ты-то до этого времени точно не дотянешь! – усмехнулся Трофим.

– Стоп! – прервал я всех. – Повтори, что ты должен был передать.