Тут произошло такое событие, которое могло запросто перечеркнуть всю мою стратегию поединка. Напряженно наблюдая за художествами де Рибейка, я совсем упустил из вида остальных поединщиков. А вот барон дю Плине такой забывчивостью не отличался. Продолжая неистово наседать на эльфа, в какой-то момент он оказался в опасной близости от меня. Слава богу, что у барона не было времени на удар шпагой и он всего лишь врезал мне локтем левой руки по ребрам.
Воздух со свистом покинул мои легкие, а самого меня отбросило на пару метров в сторону. На ногах удалось удержаться с трудом. Еще труднее оказалось парировать яростный выпад почуявшего легкую добычу виконта. Пришлось быстро отступать, пытаясь при этом судорожно восстановить дыхание. Рибейк преследовал меня по пятам.
Помощь пришла так же неожиданно, как и удар дю Плине по ребрам. Видя мои затруднения, Арчер активизировался, заставил отступить барона на несколько шагов и, оказавшись поблизости от виконта, махнул клинком в его сторону.
Рибейк был начеку и вовремя отпрянул назад, зато я получил столь необходимую передышку и следующую атаку встретил уже организованно. Не сумев прикончить меня быстро, виконт взял паузу, чтобы отдохнуть и восстановить дыхание. Для меня это было очень даже кстати, поэтому пару минут мы только медленно перемещались по кругу, почти не скрещивая оружия.
От академичности Эмери и Бартеза не осталось и следа. Обоих захватил азарт боя, и они уже некоторое время неистово рубились к вящему восторгу публики. Оба успели нанести друг другу по нескольку легких ран.
Активность барона дю Плине заметно снизилась. Дышал он уже с хрипом, с запястья правой руки капала кровь. Еще одна рана виднелась на груди – вокруг нее расплылось красное пятно, но сказать что-либо о серьезности ранения было нельзя. Тем не менее в этой паре, скорее всего, чаша весов стала клониться в сторону эльфа.
Рибейк снова бросился атаковать, но в его движениях уже не было первоначальной резвости. Он все же сумел достать меня в правое плечо, и его лицо озарилось секундной улыбкой при виде окрасившей мою рубашку крови. Но рана была пустяковая и только разозлила меня. В следующей же сшибке я ответил уколом в предплечье.
Не подав виду, что даже почувствовал укол, виконт ловко перехватил шпагу в левую руку, батманом сбил мой клинок в сторону и попытался нанести удар под руку. Но я парировал и изо всех сил ударил по слабой части клинка противника. В некоторых фехтовальных школах этот прием называется «кроазе» и в идеале приводит к потере соперником своей шпаги. Де Рибейк сумел удержать свое оружие, несмотря на исказившую лицо гримасу боли. Пришлось ему снова отступить и вернуть шпагу в правую руку.
После этого я провел несколько атак с разных направлений, неизменно при этом заставляя противника как можно больше работать раненой рукой. Если у виконта и возникли при этом какие-либо трудности, то заметно это не было никак. Он даже снова взвинтил темп, обрушивая на меня шквал своих атак. При этом еще успевал осыпать меня ругательствами, явно недостойными уст благовоспитанного дворянина.