– Просто я вас не таким представлял, – мои слова сопроводились равнодушным пожатием плеч, – потому и не смог скрыть удивления. Но я не собираюсь ни подвергать сомнению, ни оспаривать ваше право одеваться так, как вам угодно. Мне нет до этого дела.

Клод Фонарщик откинулся на спинку стула, водрузив при этом на столешницу свои руки. Увидев его кулаки, я сразу вспомнил о том, что прежде его прозвищем было Дубовый Кулак. Кулаки выглядели неестественно большими даже на фоне весьма немалого роста наемного убийцы, а сбитые костяшки пальцев не оставляли сомнений в том, что эти руки способны и сейчас раскрошить дерево стола, на поверхности которого они в данный момент покоились.

Подняв взгляд от рук собеседника, я обнаружил, что тот в свою очередь разглядывает меня. Его серые, глубоко посаженные глаза взирали на меня из-под белесых бровей с интересом и каким-то задорным весельем. Наверное, не часто приходится наблюдать человека, меньше часа назад избежавшего смерти от рук его подельников.

– А вас, месье Орлов, я представлял именно таким.

– И каким же это – таким? – мне действительно стало интересно, каким меня видит человек, сделавший убийство своим ремеслом.

– Вы не герой и не вождь, вы – жертва обстоятельств. Если бы вас удосужились принять на службу, то вы бы просто хорошо исполняли свои обязанности в армии или в гвардии. Но судьба прижала вас к стенке и получила сдачи. Я бы никому не советовал общаться с вами путем прямых угроз, ибо в этом случае, кто бы ни был вашим оппонентом, он сильно рискует, ибо вы – очень опасный противник, способный идти до конца.

– О, месье Фонарщик, – я был одновременно и польщен, и обескуражен полученной характеристикой, – да вы знаток человеческих душ!

– Будь по-другому, я бы не протянул так долго. При моем-то образе жизни.

– Тем не менее вы послали ко мне своих людей…

– Иногда случается так, – старый наемник задумчиво посмотрел поверх занавески в начинающее светлеть окно, – что одно неверное решение тянет за собой целый шлейф ошибок.

– Наверняка ваша история очень интересна и поучительна, но меня интересуют другие вопросы, а ваш человек дал слово, – я решил довольно грубо прервать неожиданное словоизлияние этого предельно опасного человека, который помимо моей воли почему-то вызывал у меня симпатию, – так как?

Взгляд моего собеседника мгновенно стал настолько тяжелым, что я с трудом подавил инстинктивное желание потянуться к эфесу шпаги. Но Клод по-прежнему смотрел не на меня, а в окно. Долгую минуту длилось молчание. Потом он заговорил. Опять не о том, что было нужно мне.

– Себ сказал, что их ждали. Это правда?

– Да, – я больше не собирался вдаваться в подробности и не собирался облегчать Фонарщику жизнь. Если он считает, что его сдал Кривой Нэш, то пусть так и будет. Мне нет дела до разборок между двумя авторитетными преступниками.

– Что вы хотите знать? – безо всякого перехода осведомился Клод Фонарщик. Может, ему было достаточно моего утвердительного ответа, а может, он понял, что моя откровенность дальше этого не распространится.

– Корона. Герцогская корона аллорийского дома д’Астра. Все, что вам известно о ней.