Сергей Сергеич стремительно обернулся, но молодежь уже была далеко.

Может, послышалось?

До дома было минут двадцать ходьбы. Он шел, уставившись под ноги, и старался не думать о разговоре в рюмочной, о прошлом, о будущем, о городе, людях, домах, дочке, внуке – не думать вообще. Сейчас главное, пока хмель еще держит, быстро добраться до койки и лечь спать.

Но свежий холодный воздух и пешая прогулка сделали свое дело, и скоро у Сергея Сергеевича возникло то отвратительное чувство, какое бывает, когда изрядная доля алкоголя начинает отпускать, рождая неприятную тяжесть в голове и особую, похмельную раздражительность. Дело можно и нужно было срочно поправить – глоточком или двумя. Только быстро.

Впереди тревожным красным светом горела вывеска: «24 часа». То, что надо.

Он толкнул дверь и вошел. У прилавка со спиртным стояли двое: рослые, грузные, в костюмах и белых рубашках под распахнутыми пальто. У одного из кармана торчал полосатый скомканный галстук. По виду командированные, наверное, из Михайловска, а то из Москвы или из Питера – кто их разберет. Сергей Сергеевич пристроился рядом, быстро нашел взглядом необходимое – стограммовый стаканчик водки с крышечкой из фольги, поспешно вытащил из потертого кошелька несколько мятых купюр и стал ждать.

– А виски у вас есть? – спрашивал один из приезжих, коротко стриженный, светловолосый, в маленьких очках, влипших в мясистую физиономию.

– Виски? – задумчиво переспросила продавщица и повернулась к полкам с бутылками. – Ну да, какой-то есть…

– А какой?

– Ну-у-у… вот есть «Джонни Уокер»…

– Нет, нет, только не «пешеход», – пробасил другой, ростом пониже, и махнул рукой с отпечатком от обручального кольца на толстом пальце. Само кольцо было снято и, судя по красной, припухлой коже, не без труда.

– Что еще есть?

– Ну-у-у-у… – снова протянула женщина за стойкой, – вот еще «Скотиш Колли»…

– Да ну, говно какое-то, – снова заговорил тот, что в очках. – Давай лучше коньяк возьмем. Коньяк какой есть?

Сергей Сергеич нетерпеливо притоптывал, злобно посматривая на мужчин в костюмах.

– Ну-у-у-у, у нас есть «Хеннесси»…

– Ребята, а можно я пока водочки возьму? – встрял Сергей Сергеич. – Я быстро.

Мужик в очках уставился на него через отсвечивающие голубоватым линзы.

– Дед, ты не видишь, мы выбираем? Стой и жди.

Сергей Сергеич сжал зубы.

– Еще есть вот армянский, пятизвездочный… еще «Командирский»…

– Так, давайте «Хеннесси», две бутылки. Хватит нам две?

– Должно хватить на троих, – подтвердил тот, у которого на пальце был след от кольца, и спохватился: – А баб чем поить будем?

– Точно! Шампанское какое у вас есть?

– Да бля, вы тут до ночи выбирать будете! – взорвался Сергеич и швырнул деньги на прилавок. – Родная, водочки дай мне, стограммовый стаканчик!

Мужик в очках небрежным жестом смахнул на пол купюры.

– Слушай, дед, тебе что, больше всех надо? Жди своей очереди.

Их было двое, большие, тяжелые, и оба налиты той рыхлой, мясистой силой, которая накапливается за годы чересчур изобильной и частой еды, малой подвижности и излишества в алкоголе. Драться не хотелось. Сергей Сергеич скрипнул зубами и нагнулся, чтобы поднять деньги.