— Это тот, который Грозный? — уточнил Лев.

— Да! Вот уж кто был нашей постоянной головной болью! Настоящая гроза школы и окрестностей. Прирожденный лидер! Вожак! Ему еще четырнадцати не было, а он уже всех под себя подмял! И ведь даже те парни, что были намного старше, беспрекословно его слушались. Тут наши постоянно с овражными воевали…

— Уже второй раз слышу про этих овражных, кто это? — спросил Гуров.

— Раньше здесь рядом овраг был. Теперь там всего несколько домов осталось, да и те наверху, а в то время он был застроен так, что напоминал пчелиные соты. Население там кротостью нрава не отличалось, и нашим там пройти без ущерба для здоровья было практически невозможно. Так вот Георгий после нескольких серьезных драк сумел наладить с овражными мирные отношения.

— Да, это надо было суметь, — согласился Лев. — Значит, по-настоящему его имя Георгий, а то Пелагея его все Жоркой называла.

— Да, его больше Грозным звали. Иван Грозный, Иванов Грозный, а потом сократили просто до Грозный. Авторитетом он пользовался здесь непререкаемым, ему ничего не стоило сорганизовать парней на что угодно: и на плохое, и на хорошее. Несмотря на все это, учился он довольно прилично, хотя при желании мог бы быть круглым отличником, а может, и медалистом. Но ему это было неинтересно. Зато сестра его, Леночка, таким солнечным ребенком была! Доброжелательная, открытая, веселая, училась хорошо! По сравнению с братом ну просто небо и земля.

— Георгий тоже состоял на учете в детской комнате милиции?

— Знаете, нет — его же никто не выдавал. Нашкодят что-нибудь, поймают их, а они про него ни гу-гу. Участковый с ним и с его отцом Александром Константиновичем неоднократно разговаривал, а толку? Уж он и грозил Георгию всеми мыслимыми карами, и уговаривал, а потом махнул рукой и сказал, что горбатого могила исправит. Но! — Она рассмеялась. — Когда Георгий ушел в армию и вся эта компания, оставшись без вожака, пустилась во все тяжкие, тут-то наш участковый волком и взвыл. Приходил ко мне и только что не плакал, все удивлялся, как же Иванов умудрялся этих бандитов в руках держать. Тогда очень многих из этой компании посадили, — уже серьезно сказала она. — Кое-кто потом исправился, но ушел из нашего района, чтобы старые связи оборвать, но многие с этого пути сойти уже не смогли. Не знаю, какое будущее ждало бы Георгия, если бы он после армии не поступил в военное училище. Он потом, когда на каникулы или в отпуск приезжал, всегда в школу заходил, рассказывал, что у него все хорошо, служит, интересовался, кто где, кто кем стал. Очень его форма красила — совсем другой человек! Последний раз я его видела в 1993-м, когда он семью отсюда забирал. Зашел он сюда попрощаться, посидели мы с ним, поговорили, одноклассников и друзей его вспомнили. Где он теперь, не знаю, но думаю, что уже полковник, с его-то лидерским характером! — Зинаида Леонидовна подумала, а потом пожала плечами: — Ну, вот, наверное, и все, что я могу вам рассказать.

— Спасибо большое, вы даже не представляете себе, как мне помогли, — искренне поблагодарил директора Гуров. — И еще раз напоминаю: меня здесь никогда не было и вы даже имени моего никогда не слышали.