Стас складывал все составляющие этой мозаики и так и эдак, но пустые места все равно оставались. Из-за своих телефонных разговоров он не успел вовремя пообедать, так что есть хотелось немилосердно, и он решил отправиться в столовую, но тут зазвонил телефон.

— Ох, помру я здесь голодной смертью, — пробормотал Крячко, с тоской глядя на аппарат, и решил сначала не брать трубку, но потом вздохнул и все-таки взял.

Оказалось, что ему звонили из бюро пропусков, где какая-то Хорькова рвалась его увидеть.

— Какая Хорькова? Я ее не вызывал!

— А она утверждает, что вызывали, она к вам специально из Твери приехала. Вот, она говорит, что у нее девичья фамилия — Потапова.

— Пропускай ее немедленно! — заорал Крячко. — Я ее с самого утра жду! — И, положив трубку, решительно заявил: — Сегодня же скажу жене, чтобы она мне впредь с собой хоть бутерброды собирала, а то ведь действительно помру!

Потапова оказалась самой обычной, заурядной, просто одетой женщиной, и ничто в ее внешности не выдавало ее бывшей профессии. Она вошла немного испуганно, прижимая к себе сумочку, и на предложение Стаса присесть, несмело опустилась на краешек стула. «Да та ли это Потапова?» — удивленно подумал Крячко, глядя на нее.

— Скажите, а мамины сережки действительно можно вернуть? — робко спросила она, и ее взгляд светился такой надеждой, что Крячко стало даже неудобно.

— Можно! — уверенно ответил он. — Дело это нескорое, хлопотное, но можно. — Он разложил перед ней фотографии Суховей, Проста и тех драгоценностей, что были при них найдены, и предложил: — Посмотрите и скажите, что вам здесь знакомо.

Галина тут же схватилась за фотографию сережек и воскликнула:

— Так вот же они!

— Что еще узнаете? Или кого? — продолжал Крячко.

— Ну, Светка это, Федюнчик ее, браслет тоже видела у… У женщины одной.

Стас положил перед ней лист бумаги.

— Я вам сейчас буду диктовать, а вы пишите. — И, когда та послушно взяла ручку, продиктовал ей «шапку», а потом остальное: — На предъявленных мне фотографиях я опознала Светлану Николаевну Суховей, с которой вместе снимала квартиру по адресу… Сами укажите и адрес, и с какого по какой год… Когда работала в Москве…

— Станислав Васильевич, мой муж ничего не знает, — испуганно прошептала Галина.

— И не узнает! — заверил он ее и продолжил: — Официанткой. Так же мной опознан ее любовник по имени Федор… Его отчество и фамилию знаете? — спросил Стас, на что она помотала головой. — Значит, так и пишите: отчество и фамилия которого мне неизвестны. Так же мной опознаны принадлежащие мне серьги из желтого металла с камнями красного цвета, которые были украдены у меня Суховей… Число, когда это произошло, поставите сами. Теперь подпись и сегодняшнее число.

— А про браслет? — удивилась она, отдавая ему листок.

— С ним не все ясно, так что нечего его сюда припутывать, — отмахнулся Крячко. — Теперь вот вам другой листок, и пишите заявление о том, при каких обстоятельствах и кем были украдены у вас эти серьги. — Увидев, как она растерянно застыла, глядя на бумагу, Стас сжалился и снова ей все продиктовал.