Ленин (читает ленту, вылезающую из тарахтящего телеграфного аппарата). Архиподлецы… Архикретины… Что-о?! А куда смотрела ЧК?! Куда смотрела армия?! (Постепенно обматывается лентой, как серпантином.) Ну что, товарищи – прогадили страну?..
Брежнев. Ужас охватил большевиков.
Ленин. Все разворовать. Все развалить. Всех распустить. Все вывезти. И плясать под дудку мировой буржуазии. Это же мамаево нашествие!
Керенский. Именно об этом так долго и упорно говорили большевики в восемнадцатом году. Нет, господин Ульянов – это закономерный результат всех ваших беззаконных действий.
Ленин. Дерьмоголовый дерьмократ! Почему я не расстрелял тебя!
Керенский. Потому что не поймал.
Ленин. О-о-о… Кто раздал буржуям народные фабрики, заводы и нефтяные промыслы?!
Брежнев. Не я. При мне все немножко воровали, но надо давать людям жить.
Ленин. Где наша Украина? Где Туркестан и Кавказ? Кого хоть расстреляли за это?
Брежнев. Я люблю Украину. Это моя родина. Там живут добрые люди.
Ленин (взвизгивает). Добрые? По головке гладить? Расстреливать! Что – опять флот в Крыму топить?! Мало вам было Врангеля?! Понатыкали флагов, понаставили статуй, по-наплодили атаманов… варвары! вандалы! И молятся, и молятся… поповщину развели!!!
Царь. Вот вам ваша демократия, господин Ульянов, вот вам ваш коммунизм. Тысяча лет трудов – и все насмарку. Знал бы – сам застрелился, ей-Богу.
Ленин (подбегая, обнимает его за плечи). Даже он понимает! Даже ему за вас стыдно! Посмотрите, посмотрите ему в глаза – за что человек жизнь отдал?.. Николай Александрович, сегодня мы открыто и честно протягиваем вам свою рабочую руку, предлагая вместе бороться за светлые идеалы страждущего русского народа. Революционеры всегда умели признавать свои ошибки и делать из них выводы!
Царь (брезгливо высвобождаясь). Раскаиваюсь, что я не разрешил вовремя в Российской Империи аборты. Это могло бы изрядно способствовать сохранению численности народонаселения. Таковы парадоксы истории…
Ленин (необидчиво). Тактика политической борьбы заключается в том, чтобы идти на союз хоть с чертом, если это может принести пользу делу. Перестанешь быть нужным – опять расстреляем, паразит.
Брежнев. Я не понимаю. Ведь все хорошо. Живем, кушаем, в машинах ездим. Я люблю ездить в машинах. Только не надо ничего трогать. Если трогать, всегда что-нибудь случится.
Ленин. Случилось! Вы проели страну, жирные навозные мухи.
Брежнев. Владимир Ильич, чего вам не хватает? Партия правит, народ работает, все кушают, и завтра будет то же самое, пока – я.
Ленин. Ящер ты ископаемый, а где идеалы? Ты-то уже здесь, а там-то уже что?
Брежнев. Цель партии – благо народа.
Ленин. Да? У тебя сколько машин в гараже было?
Брежнев. Такого «роллс-ройса», как у вас, у меня не было.
Ленин. Значит, так. Партия уходит в подполье. Пароли и явки прежние.
Брежнев. Мы уже немолодые люди. Ну как мы будем сидеть в подполье? Нам врачи не позволят. И кроме того, что там делать?
Царь (насмешливо). Этот пожилой господин прав. Вы все уже сделали.
Керенский. Господин Ульянов, у меня такое впечатление, что как в марте семнадцатого года большевики забегали со своими красными флагами – так до сего дня и не перестали, словно ошпаренные. Им бы только митинговать, кричать и стрелять. Ну сами посудите – что им делать в подполье?