За дворцовой стеной процессию встретила вышколенная челядь. Они кланялись до земли, желали гостье здравия. Катарина достала пригоршню серебра и, не глядя, швырнула монеты за занавеску.

Процессия остановилась у самой лестницы. Мраморные ступени щерились расколами старост. Рабы распахнули массивную двухстворчатую дверь, с лепниной в виде разинувших пасть львов. Рабы склонили головы и стояли так, пока Катарина и вся ее свита и помощники не прошли внутрь.

Розовый и голубой мрамор устилал пол, из черного с белыми прожилками мастера каменотесы выточили величественные колонны, которые выстроились коридором, по направлению к лестнице. В светлом зале журчали маленькие фонтаны, в высоких позолоченных клетках распевали райские птицы в дивном оперении. Стены хвастались домотканными коврами тонкой шерсти, на них руки мастериц навеки запечатлели героев рхельского царства, битвы и божественные лики.

Встретил ее Киран — распорядитель дворца, старец в голубых шелках, чьи волосы поредели до жидкого обода на затылке. Его ноги в остроносых сандалиях, засеменили по ступеням, поравнявшись с гостьей, Киран отвесил поклон — каждый в замке Ракела знал, как важен для царя союз с первым лордом-магнатом и роду Ластриков оказывали королевские почести.

Катарина ответила легким кивком головы.

Распорядитель проводил ее до покоев, как и предполагала Катарина ей отвели малахитовую комнату. В ней уже потрескивал огнем очаг, рядом, на подставке, грелись атласные туфли. В комнате было несколько арок, левая вела в спальню, правая — в салярий, куда рабы уже носили ведра с горячей водой.

— Мой царь просит вас простить, но нынче вечером он не сможет встретить с вами за игрой в шахматы, — иссеченное морщинами лицо распорядителя, выражало разом всю печаль мира. — Государственные дела не терпят отлагательств, светлоликая госпожа. Его величество просит вас чувствовать себя, как дома и располагать всем гостеприимством дворца.

Катарина, мысленно, удивленно вскинула брови. Обычно царь угождал ей даже сверх меры. Она усмотрела в сегодняшнем его невнимании тревожный знак.

— Надеюсь, Его Величество не опечалился дурными вестями, — наигранная тревога легла на чело Катарины.

— Нет ничего, что Светлейший не смог бы разрешить, светлоликая госпожа, — ответил распорядитель, вновь раскланялся, поторопил рабов и вышел, на прощанье пожелав гостье спокойных снов.

Бассейн солярия был выложен разноцветной мозаикой. Над водой курчавился пар, сладко пахнущий сандалом. Катарина зашла в бассейн по ступенькам, и легла, расслабленно опуская шею в специальных округлый желоб. Пока рабыни занимались волосами госпожи, — расчесывали их широкими гребнями, втирали травяные бальзамы и умащивали дорогими настоями, чтобы скрыть седину, — Катарина размышляла о предстоящей встрече с Ракелом.

Покинув солярий, с блестящими влажными волосами и кожей, докрасна растертой маслами, леди Ластрик позволила служанкам одеть себя в домашнее платье.

— Позволь обуть тебя, госпожа, — перед нею появился невысокий парень, лет восемнадцати.

Его лицо, простое, серое, лишенное румянца, покрывала россыпь мелких веснушек, каштановые волосы топорщились в стороны, кончик носа постоянно подрагивал, будто у маленького зверька.