– Когда начала изучать свою сексуальность, ммм, сладкая? Кого представляла моя течная сука пока натирала киску?

Причиняю немного боли своими ласками, потому что только от мысли, что могла о другом думать, крышу напрочь рвет.

Пальцы все сильнее впиваются в грудь, оставляя синяки, а член дрожит от желания натянуть свою женщину, чтобы думать ни о чем не могла, кроме траха со мной.

– Маша… отвечай…

Вылизываю ушко.

– Тебя! О тебе думала! Чертов больной ублюдок! Ждала эти полгода, скучала и… – дыхание учащается, на грани оргазма балансирует ее прекрасное тело.

Садист внутри хочет получить ответы, а пытку удовольствием я еще никому не проводил…

– Что представляла? Как именно я тебя трахал, ммм, Маша?

Задаю вопрос, в то время как пальцы проскальзывают в горячую мокрую щель. Двигаюсь медленно, заставляя ее насаживаться и желать большего.

– Я просто… скучала и хотела тебя… твои пальцы и член в себе!

Шипит разозленной кошкой.

Улыбаюсь…

– Фил… я тебя убью…

– Не получится, сладкая… Но для начала попробуй затрахать меня до смерти.

Отпускаю клитор и проскальзываю двумя пальцами в пульсирующую глубину, узкую и горячую.

– Всегда был только ты, Джокер. До тебя пустота. С тобой наполненность…

Шепчет свои признания, и я не выдерживаю, разворачиваю принцессу к себе лицом и смотрю в блестящие глаза.

Отталкиваю ее на стенку и падаю на колени.

Джокер. На. Коленях.

Еще никогда такого не делал, но язык колет от желания попробовать мою девочку.

Заставляю отвести красивую ножку и упереть в мое плечо.

– Фил…

Смотрит на меня ошалело. Умная девочка понимает, что именно я намерен сделать. Сглатывает, когда приближаю лицо к киске, а потом резко тянет носом воздух, когда языком складки раздвигаю и принимаюсь играться, не выдерживаю и целую с силой, прикусываю, пробую, пью ее всю до дна. Играю с горошинкой и тараню влагалище языком, вылизываю свой тортик с кремом из взбитых сливок.

Ощущаю ее пульсацию на языке и слышу хриплый стон, ловлю содрогающееся в удовольствии тело и продолжаю мучить, не реагируя на стоны и мольбы, опять подвожу к пределу.

Резко встаю.

Выдержка подводит и язык заменяет член, врезаясь на всю глубину до искр из глаз, цепляется за меня, пока я мну ее попку, ритмично прибивая к себе, отвечает сладко, стонет, пока насаживаю и верчу во все стороны желанное тело.

– Я люблю тебя, Фил…

Срывает голос и кончает.

Смотрю в зеленые глаза, блестящие чистотой изумрудов. Меня накрывает. Вышибает из реальности, и я изливаюсь в свою женщину, выдыхая признания:

– И я, Маша… Люблю…

Слова даются сложно, а признание режет слух. Заставляет что-то внутри зазвенеть. Сердце. Ощущаю его сейчас как никогда четко.

Фил Гринвуд, беспризорник и одиночка, наконец, нашел свою семью.

Конец