Пригласительный. Ничего особенного, но… наметанным взглядом снайпера цепляюсь за клочок бумажки. Пока не понимаю, но уже встаю и подхожу к бабенке.

– Привет.

Встречается со мной взглядом и улыбается кокетливо, глазками стреляет, кладу руку на стол рядом с раскрытой сумочкой.

– Привет, красавчик.

– Извини обознался.

Поизношу резковато и отхожу, слыша растерянное.

– Что?!

Больше не интересует. То, что заинтересовало, уже у меня.

Прохожусь по пригласительному и как булыжником по голове получаю, запнувшись на строчке с именем:

Открытие клуба “Порок”.

Приглашенная певица Адель…

Та ли это Адель, которая была помутнением? Которая пропала из трущоб после нашего разрыва, которую я искал, как ненормальный, чтобы просто понять, что у нее все хорошо…

Много дров мы с ней наломали. Она была моей привязанностью, девчонкой, которую полюбил, когда совсем пацаном был.

Помутнение.

Нет больше чувств к ней. Того безумия нет. Все как-то выцвело, но…

Хочу понять, она ли это. Певица… Знаю, что та девчонка была одарена с рождения. Она и попала в мир богатеев только благодаря таланту.

И мне бы выбросить эту бумажонку и идти дальше, но не могу.

– Золотая девочка… Адик…

Имя срывается с губ, но не причиняет привычной огненной боли. Смотрю даты. Сегодня.

Хочу увидеть ее. Убедиться, что у нее все хорошо. Слишком многое связывает нас. Общее прошлое и… мне не наплевать.

Сажусь в тачку и еду по адресу.

Пока выруливаю по дороге, воспоминания прошлого вспыхивают, и я вижу златовласую девчонку, плачущую на улице.

– Хэлло, Адик, чего ревешь?

Вскидывает голову, уперев в меня свои зареванные глаза, голубые, как небо над головой. Чистые. Не помню, когда выцепил ее взглядом, но она стала для меня тогда якорем, той, кто не вписывается в понятные реалии трущоб.

Вытирает слезы и улыбается. В глаза смотрит. Напрягаюсь. У нас – это агрессия, а от нее светом веет, теплом, солнцем. Солнечная девочка…

– Привет, Фил… – голос дрожит от слез. – Все в порядке. Все путем.

– Агась, поэтому и ревешь белугой и спринт по району устроила. Я за тобой от самого твоего дома тащусь.

Отвечаю чистую правду. Слежу за ней. Выискиваю. Хочу понять, чем зацепила. Такая непохожая на все, к чему привык.

– С чего это? – удивляется. Не понимает.

– Та ничего, нравишься ты мне, Адик.

Говорю как есть, а сам жадным взглядом прохожусь по худенькой фигурке. Помладше она меня, но в школе своей вечно зависает. В трущобах только на каникулах светится и то на подоконнике в своей конуре сидит в обнимку с книгой. Странная. Девчонка как девчонка. Тощая больно. Я люблю, чтоб с буферами были, а эта… сожмешь и раздавишь…

Опускает взгляд и пальцами тонкими играет, а у меня от вида ее рук сердце в груди стучит неровно. Смотрит прямо на меня и берет своей простотой. Обычно девчонки по-другому со мной себя ведут. Часто сами лезут. А тут просто говорит. Глазеет открыто, по-дружески. Мы с ней раньше учились в одной школе, пока я не бросил это дело.

Отводит глаза и смотрит в пол. Смутил золотую девочку вниманием.

Тянет к ней вдруг с силой, и я подхожу ближе, опускаюсь на корточки, в глаза заглядываю. Странно, но рвать хочется того, кто обидел. Имя хочу услышать и замутить очередную разборку.