Сади осторожно прошел в комнаты жены и тихо подошел к ее постели… Ковер заглушал его шаги.

Реция лежала перед ним, бледная от страданий, и спала… Она была так прекрасна, что Сади остановился, пораженный.

Она не чувствовала, что около ее изголовья стоял тот, ради кого она, не колеблясь, готова была умереть.

Сади долго стоял у постели, задумчиво глядя на Рецию. Он никак не мог примириться с мыслью потерять ее. Затем он вернулся к себе. Тяжелая печаль о возлюбленной жене не давала ему покоя.

Доктор вскоре возвратился, но не мог сказать ничего утешительного. Так прошло несколько дней между страхом и надеждой.

Однажды вечером Сади доложили о приходе Гассана.

Сади с распростертыми объятиями поспешил навстречу другу, но при взгляде на Гассана почти испугался. Смертельная бледность покрывала его лицо, глаза сверкали, и все говорило о его лихорадочном возбуждении.

– Что случилось, Гассан? – озабоченно спросил Сади. – Отчего ты так изменился? Ты меня пугаешь!

– Я совершенно спокоен! Я пришел для того, чтобы сообщить тебе, что Зора приехал сегодня в Стамбул и через полчаса будет у тебя, – отвечал Гассан.

– Зора в Стамбуле? Это для меня приятное известие, Гассан, а ты передаешь его с выражением отчаяния.

– Приятное известие, Сади-паша? – насмешливо сказал Гассан. – Это было бы приятным известием, если бы Зора приезжал сюда для того, чтобы получить награду за свою службу… Но несчастие и проклятие тяготеют над этой страной, и я боюсь, что она гигантскими шагами движется к гибели.

– В таком случае мы должны соединить наши силы, чтобы спасти ее и помешать падению.

– Неужели ты получил еще мало уроков, Сади? – с горечью спросил Гассан. – Неужели ты думаешь дойти прямой дорогой до цели? Я говорил тебе тогда, как надо было действовать, но ты не послушался меня, и через двенадцать часов ты был свергнут. Но скажи мне прежде всего, как здоровье твоей супруги?

Сади пожал плечами.

– Она все еще в опасности, друг мой, – отвечал он. – Я спасен для того, чтобы видеть ее страдания.

– И после всего этого ты можешь простить своих врагов, которые хотели убить тебя? – спросил Гассан.

– Я сделаю все, чтобы освободить от них страну.

– Это Мансур, Гуссейн и Рашид! Горе стране, во главе которой они стоят.

– Ты сильно взволнован, Гассан!

– Я ненавижу их! Они должны умереть! Умереть! – вскричал Гассан.

– Предоставь их приговор султану и судьбе! – спокойно сказал Сади, озабоченно глядя на волнение друга. – Не говори громко таких вещей…

– А не то могу поплатиться за это жизнью? – поспешно перебил Гассан. – Но подумай одно, друг мой, что эти люди и без того не оставят нас в покое надолго. Они снова примутся за нас, когда достигнут той цели, которую теперь преследуют! Дни нового султана также сочтены.

– Что ты говоришь, Гассан?

– Истину! Я говорю то, в чем твердо убежден. Клянусь тебе, что Мурад будет так же свергнут, как и Абдул-Азис, – а после дойдет очередь и до нас.

– Что ты хочешь делать?

– Неужели ты и на этот раз не послушаешься моих предостережений, как и тогда? Люди, которые пытались тебя убить, которые ненавидят меня и Зору, неужели ты думаешь, что эти люди могли без всякой причины освободить нас?