— У вас есть предложения, идеи?

— Я думал о том, чтобы пройти через стены, — сказал Келп, — но это тоже невозможно. Бронированная комната в подвале окружена камнем, электрическими кабелями, канализацией и ещё бог весть чем. А железобетонные стены толщиной в два с лишним метра снабжены системой, вызывающей тревогу прямо в комиссариате полиции. В этом же районе.

— Я представил себе, что произойдёт, если мы просто войдём, вытащим оружие и заявим, что это ограбление, — сказал Гринвуд.

— Прежде всего нас сфотографируют. Вообще-то меня это не смущает, но только не там. К тому же все служащие здания имеют под рукой кнопки тревоги на своих рабочих местах. Вход в хранилище всегда заперт, если кто-нибудь не входит в него или не выходит. Там две двери с решётками и коридор между ними; они никогда не открываются одновременно. Полагаю, внизу у них есть и ещё какие-нибудь сюрпризы. Даже если удастся составить план, как благополучно убраться оттуда, всё равно работа невыполнима.

— Это точно, — согласился Дортмундер. — Я только хотел узнать, не подумал ли кто о чем-нибудь, что не пришло мне в голову.

— Похоже, нет, — признал Чефуик.

— Другими словами, всё кончено? Мы отказываемся? — спросил Келп.

— Я этого не говорил, — заметил Дортмундер, — я не говорил, что работа невыполнима. Ясно лишь, что мы не сумеем её выполнить. Атака «в лоб» тут ничего не даст. Нам удалось выудить у Айко грузовики, вертолёт, локомотив и, я уверен, мы могли попросить у него бог весть что. Но он не в силах дать нам ничего такого, что поможет делу. Он даст нам танк — но и это не выход.

— Потому что с ним не удрать, — заметил Марч.

— Точно.

— Тем не менее, было бы интересно повести танк, — задумчиво проговорил Марч.

— Подожди минуту, — вмешался Келп. — Дортмундер, когда ты говоришь, что никто из нас не может выполнить эту работу, это означает, что работа невыполнима.

— Нет, не обязательно, — возразил Дортмундер. — Нас здесь пятеро, и ни один из пятерых не в состоянии достать этот изумруд из банка. Но это не означает, что никто на свете не в состоянии достать его.

— Ты хочешь ввести в игру нового? — спросил Гринвуд.

— Я хочу обратиться к специалисту, — ответил Дортмундер. — На этот раз мы нуждаемся в специалисте в совсем другой области.

— Какого рода специалист? — спросил Гринвуд.

Келп добавил:

— Кто?

— Великий Миазмо, — провещал Дортмундер.

Наступило молчание, потом все начали улыбаться.

— Здорово, — одобрил Гринвуд.

— Ты хочешь обработать Проскера? — спросил Келп.

— У меня нет доверия к Проскеру, — ответил Дортмундер.

Улыбки погасли и уступили место выражению неприязни.

— Кого же тогда, если не Проскера? — спросил Чефуик.

— Одного из служащих банка, — сообщил Дортмундер. Улыбки вновь расцвели на губах.

Майор был около биллиарда, когда чернокожий секретарь, поблёскивая стёклами очков, ввёл Келпа в комнату.

Рядом с бильярдом в глубоком кожаном кресле развалился Проскер. Пижама исчезла. Адвокат, одетый в строгий элегантный костюм, с явным удовольствием потягивал какой-то напиток из высокого запотевшего бокала.

— А, Келп! — радушно приветствовал майор. — Подойдите-ка. Я покажу вам одну штуку, которую видел по телевизору.