Утомившись, они лежат в объятиях друг друга. Гита засыпает, и Лале долго смотрит на нее. Постепенно им овладевает сильное душевное волнение. Что с нами сделало это место? Сколько еще это продлится? Она думала, что сегодня для нее все кончится. И я виноват в этой муке. Я никогда больше не должен так поступать.

Он дотрагивается до своей губы и морщится. Мрачное настроение проходит, и он улыбается при мысли о том, откуда пришла эта боль. Нежным поцелуем он пытается разбудить Гиту.

— Эй, привет, — шепчет он.

Гита переворачивается на живот и с тревогой смотрит на него:

— Ты в порядке? У тебя был такой вид, не знаю… Пусть я была расстроена, когда пришла сюда, но ты выглядел ужасно. Теперь я это понимаю. — (Глубоко вздыхая, Лале закрывает глаза.) — Что случилось?

— Скажем так, я еще раз заглянул в бездну, но потом отступил назад.

— Ты расскажешь мне когда-нибудь?

— Скорей всего, нет. Не торопи меня, Гита. — (Она кивает.) — Теперь, я думаю, тебе лучше вернуться в контору, чтобы Силка и прочие увидели, что с тобой все в порядке.

— Мм. Хочу остаться здесь с тобой навсегда.

— Навсегда — это очень долго.

— Или все кончится уже завтра, — говорит она.

— Нет, так не может быть.

Гита отворачивается и, вспыхнув, закрывает глаза.

— О чем ты думаешь? — спрашивает он.

— Я слушаю. Стены.

— Что они говорят?

— Ничего. Они тяжело дышат, оплакивают тех, кто ушел отсюда утром и не вернулся вечером.

— Они оплакивают не тебя, любовь моя.

— Не сегодня. Теперь я это знаю.

— И не завтра. Они никогда не будут тебя оплакивать. Теперь выбирайся отсюда и возвращайся к работе.

Она сворачивается калачиком:

— Можешь пойти первым? Мне надо найти одежду.

Поцеловав ее, Лале шарит вокруг в поисках одежды. Одевшись, он поспешно целует Гиту перед уходом. Снаружи капо стоит на своем посту, прислонившись к стене.

— Ну как, полегчало, Татуировщик?

— Да, благодарю.

— Шоколад чудесный. Я еще и колбасу люблю.

— Посмотрим, что я смогу сделать.

— Ты все сделаешь, Татуировщик. До скорого.

Стук в дверь пробуждает Лале от крепкого сна. Он осторожно открывает дверь, ожидая увидеть кого-нибудь из цыганских мальчишек. Но в дверях стоят два испуганных молодых человека с бегающими глазами.

— Что вам нужно?

— Ты Татуировщик? — спрашивает один из них по-польски.

— Смотря для кого.

— Нам нужен Татуировщик, — говорит другой парень. — Нам сказали, он живет здесь.

— Проходите сюда, пока не разбудили детей.

Лале закрывает за парнями дверь и знаком предлагает сесть на койку. Гости оба высокие и худые, а у одного на лице веснушки.

— Спрашиваю снова: что вам нужно?

— У нас есть друг… — с запинкой говорит веснушчатый.

— Друзья у всех есть, — перебивает его Лале.

— Наш друг в беде…

— А мы все разве не в беде?

Парни смотрят друг на друга, не решаясь продолжать.

— Извините. Продолжайте.

— Его поймали, и мы боимся, что убьют.

— На чем поймали?

— Ну, на прошлой неделе он сбежал, и его поймали и привели сюда. Что, по-твоему, они с ним сделают?

Лале недоверчиво смотрит на них:

— Как, черт возьми, он сбежал и почему оказался таким глупым, что попался?