Правда, произошло это совершенно не так, как должно быть, ведь сознание ни на секунду меня не оставляло. Я просто был там – а появился здесь. Где – здесь, спросите вы?
- М-м-м… Давненько меня здесь не было. – Без лишней паники выбравшись из жидкой тьмы, наполнявшей местный океан, я присел на корточки и загрёб рукой чёрно-белый песок, проводя взглядом текущую вглубь пустыни реку. – Не так уж тут и плохо, на самом деле…
Состояния всезнания, как в прошлый раз, не было, но сейчас и безжизненность в этом месте не больно-то ощущалась. Не комфорт, конечно, но и прежней неприязни это место не вызывало. И лишь ещё раз окинув взглядом эту безграничную пустыню, я понял, что нахожусь здесь не один.
Высокая, жилистая фигура в белоснежной маске, моей маске, стояла неподалёку, словно ожившая статуя. Покрывающий всё тело незнакомца чёрный панцирь был похож на мой, но при этом значительно от него отличался. Больше деталей, белые полосы, подчеркивающие контуры мышц – и белоснежное же пятно на правой стороне груди. Там, куда в меня попало копье. Даже форма пятна походила на рану, разве что сейчас, в реальности, оно у меня было чёрным, заполненным тем, что я называл панцирем. Назвать его своим отражением у меня не поворачивался язык, так как незнакомец был как бы ни на три головы выше меня и, в целом, совершенно не похож на ребёнка. Скорее уж юноша лет двадцати, с длинными, платиновыми, как у отца, волосами. В то же время, меня можно было назвать просто слегка поседевшим, и стрижку я носил заметно более короткую. Так что, скорее, это воплощение чего-то, чем и является панцирь на самом деле. В то, что это просто подсознательно управляемая мною мана я уже совсем не верил. Часто на вас инструменты бросаются? Вот и на меня – не часто. А если бросился, то это точно не безвольный инструмент, каковым я считал панцирь.
- Привет? - Да, моя попытка выйти с этим чем-то на контакт выглядит жалко, но драться с такой образиной мне категорически не хотелось. В конце концов, человек стал человеком не потому, что научился махать палкой, а потому, что научился вести конструктивный диалог со всеми, кого не считал едой! Так что и я решил попробовать себя на пути дипломатии… - Ты там живой вообще?
В диалоге есть смысл, пока обе стороны готовы говорить. Но сейчас говорил только я, в то время как мой товарищ по несчастью изображал из себя деревянный столб. На всякий случай я перепробовал несколько разных языков, но ответа так и не дождался. В то же время, воплощенный панцирь, - как-то больно много вокруг в последнее время воплощений, не находите? – следил за мной, когда я смещался в ту или иную сторону, но дальше этого его реакция не заходила. Хмыкнув, я, решив любыми способами его растормошить, выпустил крылья – и вздрогнул, когда воплощение провернуло то же самое. Правда, мои крылышки на фоне его крылищ смотрелись, мягко говоря, блекло. И дело тут не столько в размерах, сколько в концентрации маны, из которой состояли его крылья. Минимум впятеро больше, чем я мог выжать из себя. Впятеро! Если я считал свою огневую мощь подавляющей на «своих» рангах, то воплощение могло смело выходить против золотой девы. Уверен, оно размазало бы её ровным слоем по всей пустоши, и даже не почесалось бы.