— Ты уверен? — осторожно спросила я и многозначительно покосилась на вампира. Говорить при нем о его же ненадежности и вопиющей опасности было неловко.

— Уверен. Пока ты спала, мы со Стефом немного поговорили по-мужски…

— Что значит «по-мужски»? — Мне не понравилось само выражение, стойко ассоциирующееся с типичным уличным мордобоем, но следов кулачных разборок не было видно ни на одном из стоявших рядом мужчин, что настораживало еще больше.

— По-мужски — это значит без женщин, — влез со своими бесценными комментариями вездесущий вампир, неизвестно чему радостно скалясь. Бросив на него мрачный мимолетный взгляд, я пришла к выводу, что беззубая улыбка какого-нибудь выжившего из ума бомжа была бы мне сейчас намного приятнее. И, если честно, уместнее.

— И что? — Я никак не могла взять в толк, что за интриги успели сплестись за моей спиной за столь короткий срок. К чему эти странные разговоры?

Вадим прошелся по террасе взад-вперед, собираясь с мыслями, и остановился передо мной, нервно поправляя и так безупречно сидящие очки.

— Свет, давай не будем злобными аборигенами, а? Он вроде нормальный мужик, хоть и вампир… Короче, пусть у нас поживет, со своими проблемами разберется. Это же ненадолго.

Я так и села. Только благодаря Стефианиру, успевшему вовремя и в нужное место подставить стул, не приложилась главной приключенческой точкой об пол. Правда, теперь прикладывайся не прикладывайся, а приключения уже нашли себе очередную жертву в моем лице, которое, между прочим, было категорично несогласно с выпавшей на его долю честью, но это «крохотное» обстоятельство никого не волновало.

Наверное, кто никогда не жил под одной крышей с настоящим вампиром, вряд ли поймет всю глубину охватившего меня ужаса. Его можно сравнить разве что с пребыванием в одной клетке с крокодилом — страшный кровожадный хищник, который, если верить запискам выживших натуралистов, бросается на потенциальную жертву только в случае сильного голода или крайней опасности, и ты до последнего момента уповаешь на его врожденное благородство. Если честно, я всегда думала, что с животными гораздо легче договориться, чем с людьми, а во врожденное благородство голодного вампира не верила совершенно.

С легкой подачи моего горячо обожаемого супруга это клыкастое недоразумение оккупировало второй этаж нашей дачи (хотя по мне, вполне хватило бы и сарая для инвентаря, под завязку набитого чесноком и опечатанного серебряными замками со всех сторон) и вот уже три дня сидело там, не высовываясь. Может, он, конечно, и выходил подышать свежим воздухом или еще зачем, но на глаза мне за все это время не попадался. Бубнящий наверху телевизор, странные шорохи и прочие вполне «человеческие» звуки ясно давали понять, что наш «квартирант» имеет место быть, но насколько он себя комфортно чувствует, проверять совершенно не хотелось. Я ужасно боялась увидеть более серьезные подтверждения тому, во что упорно отказывалась верить. Мне, наверное, было бы спокойней, если бы у нас поселился какой-нибудь злостный маньяк, которого разыскивают все явные и секретные спецслужбы страны. Они, маньяки и прочие антисоциальные элементы, по крайней мере, существа нашего мира, а это пусть и слабое, но все-таки утешение.