— Тебе придется терпеть мое присутствие, хочешь ты этого или нет, — вывел меня из меркантильных мечтаний навязчивый кровосос. — А насколько долго я здесь останусь, зависит только от тебя. Найди мне Стадию, и мы расстанемся.

Умеет же он испортить настроение одним своим появлением, и ладно бы хоть молчал, а то ведь так и норовит что-нибудь гадостное сказать. Что самое интересное, не грубит, не оскорбляет — наоборот, вежлив и культурен до противности, но от его слов утопиться очень хочется. Он себе вообще представляет, как можно найти то, о чем до вчерашнего дня даже понятия не имел? Да на поиски его призрачной алаканты можно всю жизнь угробить, а эта упырина хочет от меня максимальной скорости. Может, она вообще не в наш мир погулять пошла.

Я выключила воду и, осторожно промокнув ладони полотенцем, внимательно их оглядела. Оказывается, не так уж и серьезно мое ранение, как казалось вначале. Ссадины крошечные, несмотря на то что вначале сильно кровоточили, но сейчас даже почти не болят.

— Поверь, если я хотя бы приблизительно знала, где эта твоя Стадия обитает, сдала бы ее тебе без зазрения совести со всеми потрохами, лишь бы ты поскорее отвалил, — раздраженно прошипела я. — И вообще, с чего ты взял, что она именно у нас здесь? Миров-то всяких, как я подозреваю, не один-два, ваш да наш, а гораздо больше.

— Миров намного больше, чем ты можешь себе представить, — совершенно серьезно конкретизировал вампир. — Но Стадия должна быть именно здесь.

— И откуда же такая непоколебимая уверенность?

Мой скепсис был вполне обоснованным. По теории вероятности при наличии более двух миров и почти полном отсутствии физической связи между ними попасть в строго запланированный мир довольно проблематично. Особенно если ты там никогда не бывал. Ведь чтобы куда-то попасть методом пространственных и уж тем более межмировых порталов, нужно, по крайней мере, хоть немного представлять конечную точку назначения. В противном случае тебя может выкинуть там, где ты меньше всего хотел оказаться, например, в мире каннибалов на торжественном ужине в качестве главного деликатеса. Правда, это все теория, но не думаю, что практика так уж далека от нее.

Вампир же достаточно долго думал над ответом и в результате, привалившись плечом к стене, выдал:

— Не считаю нужным тебе сейчас это объяснять. Я тут надолго не задержусь, а пускаться в пространные лекции на темы, которые тебе никогда не пригодятся в будущем, не имеет смысла.

Честное слово, этот клыкастый тип иногда бывает жутким занудой, но я тоже умею проявлять завидную настойчивость:

— И все-таки — откуда?

Стефианир поморщился, как от зубной боли, и нехотя выдавил:

— От верблюда.

Я еле удержалась, чтобы не рассмеяться ему в лицо.

— М-да, оригинальные у вас там оракулы.

Воображение тут же нарисовало живописную картину, где двугорбый представитель животного мира, обкуренный дурманящими благовониями, выдает странное, малопонятное даже его близким сородичам блеянье, а фанатичные жрецы силятся услышать в них ответы на вопросы или четкие инструкции. О, верблюд сказал «бе!» Значит, не нужно выходить замуж за представителя этого клана вампиров, у него плохая наследственность и садистские наклонности. Верблюд сказал «бе-бе»! Завтра пойдет дождь. А если верблюд выдал предсмертное «бе-бе-буль!» и окочурился, то можно смело точить мечи и готовиться к войне.