В поле зрения усилителя что-то неясно замерцало. Сигналы радара исчезли. Предмет теперь был совсем близко. У Хорзы пересохло во рту, а руки в тяжёлых перчатках скафандра задрожали. Картина в усилителе погасла, подобно взрыву. Хорза отодвинул усилитель вверх и взглянул в звёздные поля и чернильную ночь. Что-то чёрное совершенно беззвучно промчалось через поле зрения на фоне неба. Хорза ударил по кнопке, включающей игольный радар скафандра, и попытался проследить за пролетавшей мимо него штукой, закрывавшей звезды. Но ничего не вышло, и потому не было возможности узнать, как близко она была и какие размеры имела. Она скрылась из виду среди звёзд. И тут тьма перед ним вспыхнула. Вероятно, эта штука возвращалась. И действительно, пульс радара появился вновь.

— Цель…

— Спокойно, — сказал Хорза и перепроверил плазменный пистолет. Тёмные контуры увеличивались. Предмет шёл почти точно на него. Звезды вокруг заколебались и стали ярче. Линзовый эффект ненастроенного двигателя-деформатора во время работы. Хорза увидел приближающийся предмет. Сигнал радара опять исчез. Он включил собственный прибор. Луч-игла ощупал движущийся перед ним объект, но едва Хорза попытался рассмотреть результирующее изображение на одном из внутренних экранов, оно мигнуло и погасло. Шипение и жужжание скафандра стихли, а звезды начали бледнеть.

— Задействован/всасывающий/эффектор… — сказал скафандр, а потом и он, и Хорза обмякли и отключились.

Хорза лежал на чём-то жёстком. Болела голова, и он никак не мог вспомнить, где находится и что должен делать. Он знал только своё имя. Бора Хорза Гобучул, Оборотень с астероида Хибора, занятый в последнее время в святой войне идиран против Культуры. Но как это связано с болью в черепе и твёрдым, холодным металлом под его щекой?

Он плохо соображал. Хотя Хорза ещё не мог ни видеть, ни слышать, ни обонять, но почему-то знал, что случилось что-то плохое, что едва не лишило его жизни. Он попытался вызвать из памяти события. Где он был в последний момент? Что делал?

«РУКА БОГА 137»! При этом воспоминании сердце будто подпрыгнуло. Он должен был покинуть корабль! Где его шлем? Почему ушёл Ксоралундра? И куда подевался этот глупый меджель с его шлемом? На помощь!

Он почувствовал, что не может пошевелиться.

Во всяком случае, это не «РУКА БОГА 137» и не какой-то другой идиранский корабль. Палуба, если это палуба, твёрдая и холодная, и воздух пахнет совсем иначе. А теперь он услышал и голоса. Но все ещё ничего не видел. Он не знал, открыты его глаза и он ослеп или они закрыты и он просто не может их открыть. Он попытался поднести к лицу ладони, чтобы узнать это, но не смог ими пошевелить.

Голоса были человеческими. И их было много. Они говорили на марайне, языке Культуры, но это почти ничего не значило. В последние несколько тысячелетий марайн распространялся в Галактике куда быстрее, чем двуязык. Хорза говорил на нём и понимал, хотя не пользовался им уже… ну, с тех пор, как последний раз разговаривал с Бальведой, но до того очень долго. Бедная Бальведа. Люди здесь болтали друг с другом, и ему никак не удавалось выделить отдельные слова. Он попытался пошевелить веками и наконец что-то почувствовал. Но все ещё не представлял, где находится.