Она кивнула и на секунду отвернулась к окну. Карл ненавидел такие вот заявления. И он бы вовсе не возражал, если бы эти трое сейчас встали и выскочили за окно.

— А можно ли поинтересоваться, почему это дело непременно потребовалось затормозить? — спросил Карл. — От кого исходит эта директива? От политиков? И на каких основаниях? Насколько я знаю, у нас в стране все равны перед законом, в том числе и те, кого мы подозреваем. Или я что-то не так понял?

Все трое посмотрели на него строго, как судьи инквизиции.

В следующий раз они, наверное, бросят его в море, чтобы посмотреть, всплывет он или нет. А если всплывет, то, значит, он антихрист.

— Карл, никогда не догадаешься, что у меня для тебя есть! — восторженно объявила Роза.

Карл оглядел коридор: хваленые столы пребывали все в том же полусобранном состоянии.

— Надеюсь, заявление по собственному желанию, — произнес он сухо и уселся в свое кресло.

Она захлопала накрашенными ресницами, будто они вдруг стали тяжелее.

— У меня два стула для твоего кабинета.

Карл бросил взгляд на другую сторону стола: каким образом на оставшихся десяти квадратных сантиметрах она собирается разместить даже не один, а два стула?

— С этим пока подождем, — сказал он. — А еще что?

— А еще у меня две фотографии — одна из «Госсипа», другая из «Ее жизни», — сообщила Роза тем же тоном, но бросила ему на стол копии вырезок более резким движением, чем это принято делать.

Карл взглянул на них без всякого интереса. Какое они имеют теперь к нему отношение, раз дело у него отобрали? Следовало бы попросить ее убрать все эту ерунду подальше, а затем пойти и отыскать какого-нибудь доброго человека, который наконец собрал бы эти чертовы столы.

Затем Карл взял со стола копии.

На одной фотографии Кимми была заснята в детстве. «Ее жизнь» опубликовала очерк о семье Лассен. Заголовок гласил: «Не бывает успеха без надежного домашнего тыла». Текст содержал гимн во славу красавицы жены Вилли К. Лассена, Кассандры Лассен, но фотография говорила другое. Лощеная тридцатипятилетняя пара: отец Кимми в сером костюме с узкими брюками и мачеха с ярким макияжем по моде конца семидесятых. Уверенные, жесткие лица. Стиснутая между ними малютка Кирстен-Мария не имела для них никакого значения, и казалось, что девочка затесалась сюда случайно. Но ей самой нелегко с ними приходилось — это было видно по большим встревоженным глазам.

А вот на фото из «Госсипа» спустя семнадцать лет она уже имела совершенно другой вид.

Из подписи следовало, что это январь 1996 года, то есть тот самый год, когда она исчезла. На снимке Кимми в компании приятелей отправилась по кабакам. Похоже, снято на углу перед «Электрическим пристанищем», но с таким же успехом это могло быть и возле «Летних туфелек», а скорее всего, перед кафе «Виктор». Здесь Кимми развеселая — обтягивающие джинсы, на шее боа, сама — пьяная в стельку. С глубоким декольте, несмотря на то что на тротуаре лежит снег. Лицо запечатлено в момент восторженного вопля, а вокруг известные персонажи, в том числе Кристиан Вольф и Дитлев Прам, все в пальто. Мягкий комментарий: «Золотая молодежь отрывается. У нынешнего сочельника появилась своя королева дня. Похоже, Кристиан Вольф, 29 лет, самый завидный холостяк в Дании, наконец нашел себе спутницу».