Она дотронулась до маленькой ручки:

— Правда же, мама горячая? Да, мама горячая! — ответила она сама себе и рассмеялась. — Мама всегда такая, когда ждет чего-то хорошего. Уж это ты знаешь.

Кимми выглянула в окно. Был последний день сентября. Как тогда, двенадцать лет назад, когда она переехала к Бьярне. Только тогда не шел дождь, насколько ей запомнилось.

Сделав свое дело, они оставили ее лежать на журнальном столике, а сами развалились на полу и принялись нюхать кокаин. Нанюхавшись почти до отключки, они хохотали так, что чуть не лопнули, а Кристиан похлопал Кимми по голым ляжкам — вероятно, в знак примирения.

— Давай присоединяйся! — крикнул ей Бьярне. — Не будь такой недотрогой. Тут же все свои!

— Все, конец! — огрызнулась она. — С этим покончено.

Она видела, что они ей не верят. Считают, что никуда она от них не денется и приползет как миленькая. Но она знала, что ничего подобного. В Швейцарии же она обходилась без них, обойдется и теперь.

Подняться ей удалось не сразу. Внутри все горело, ныли растянутые бедренные суставы, болела шея, давило унижение.

Вернувшись домой в Ордруп, она вновь в полной мере испытала то же чувство.

— Да ты вообще хоть что-нибудь можешь делать как следует? — издевательски приветствовала ее Кассандра.

На другой день Кимми узнала, что фирма «Натилус трэдинг», где она работала, куплена Торстеном Флорином и работы у нее больше нет. Один из служащих, с которым они раньше были в дружеских отношениях, вручил ей чек и сообщил, что, к сожалению, она уволена: Торстен Флорин производит кадровые изменения. И если она чем-то недовольна, с жалобами нужно обращаться непосредственно к Флорину.

Она отнесла чек в банк и там узнала, что Бьярне снял все деньги и закрыл счет.

Их план состоял в том, чтобы ни в коем случае не выпустить ее из-под своего влияния.

После этих событий Кимми несколько месяцев прожила в своей комнате в ордрупском доме. По ночам брала в кухне еду, днем спала. Лежала в постели, стиснув в руке игрушечного медвежонка и поджав под себя колени. Нередко Кассандра являлась под дверь и принималась орать, но Кимми не воспринимала окружающее.

Она никому ничего не должна. И она была беременна.

— Как же я обрадовалась, когда узнала, что ты должна у меня родиться! — Кимми улыбнулась малютке. — Я с первой минуты знала, что ты — девочка и тебя зовут Милле. Правда же, это просто чудо! И это так здорово!

Она повозилась с малюткой и снова завернула тельце в тряпочку. Вся в белом, Милле была ни дать ни взять младенец Иисус!

— Я так радовалась, что ты будешь у меня и мы будем жить с тобой в доме, как все люди! Как только ты бы родилась, мама нашла бы себе работу, а по вечерам забирала бы тебя из яслей, и мы бы все время проводили вместе.

Кимми достала сумку, поставила ее на кровать и положила на дно одну из гостиничных подушек. Получилось тепло и уютно.

— Да, мы бы с тобой жили в доме совсем одни, а Кассандра пускай бы убиралась куда хочет.

Кристиан Вольф стал названивать ей за неделю до своей свадьбы. Мысль о том, что он будет связан какими-то обязательствами, и ее постоянные отказы доводили его до безумия.