в их числе — леденящий душу факт, что одна из кроватей в Белом доме «изготовлена по образу и подобию постели, на которой спит английская королева».

В 1900 году, после вторичного поражения Брайана, Гарвей покинул Чикаго, приобрел кусок земли близ горы Озарк, у городка Роджерс в штате Арканзас и открыл гостиницу. В отеле были венецианские гондолы, скрипачи, частная железная дорога и собственный банк. Едва ли он удивился, когда его предприятие прогорело. В 1920-м Гарвей начал воздвигать огромный обелиск, достигавший 40 квадратных футов у основания и 130 футов в высоту. В нем он намеревался поместить все написанные им книги, наряду с различными артефактами двадцатого столетия. На вершине планировал поместить табличку со словами: «Когда ты прочтешь это, спустись вниз и отыщи причину гибели современной цивилизации».

Он выкопал котлован под фундамент и к тому моменту, когда возвел то, что называл вестибюлем, «асимметричную массу бетона и камней в форме сидений, но без намека на какой-либо правильный порядок», как описал один местный репортер, у Гарвея закончились средства. Вестибюль превратился в аттракцион, и люди приезжали поглазеть за входную плату на это безумие. Похоже, это вдохнуло в Монетчика новые силы, и в 1932 году, за четыре года до смерти, в возрасте восьмидесяти четырех лет, Гарвей сделал то, что всегда должен был сделать, — выдвинул свою кандидатуру на пост президента.

Власть — Скромность — «Накопленные возможности» — Англичане — Нет деньгам — Окончательные деньги

Миф об англоманах оказался твердым орешком, но в конце концов он должен был исчезнуть — если страна собиралась обрести уверенность в себе. Несмотря на страхи Брайана, золотой стандарт 1900 года ознаменовал окончательный расцвет независимости США, а не ее конец. Страна встала в один ряд с остальными мировыми нациями. Не успеет смениться поколение, как она будет доминировать.

Разумеется, этот процесс не шел непрерывно: скорее, это была последовательность небольших шагов, каждый из которых приближал страну к достижению подлинной независимости. Возможно, начало было положено с исчезновением фронтира, когда Америка вдруг почувствовала себя империей. Потом все постепенно осознали, что давнее перетягивание каната между англофобами и англофилами не отвечает реальности: в последние годы XIX века ссоры между ними велись на чрезвычайно повышенных тонах, но, после того как США взяли за стандарт золото и покончили со своим вековым романом с серебром, они достигли статуса мировой державы. Конечно, желтый металл не мог решить всего: денежная паника 1907 года доказала, что банки слишком слабы для поддержания экономики на плаву, и Конгресс учредил Федеральную резервную систему.

Как бы то ни было, Америка больше не была на краю света. К концу Первой мировой войны США превратились из страны с колоссальной задолженностью в мощного кредитора: они больше не нуждались в импорте капитала и даже в импорте идей. В 1919 году президент Вильсон продиктовал свои знаменитые «Четырнадцать пунктов» в Версале, и Америка оказалась в положении наставницы Европы, которое позднее лишь укрепилось. Великобритания хотела поддержать свободную конвертацию национальной валюты в золото — за возвращением к этому давнему обязательству после опустошений Первой мировой стоял не кто иной, как Уинстон Черчилль. «Если британский фунт не будет тем стандартом, на который ориентируется и которому доверяет каждый, — заявил он в Палате общин в 1925 году, — бизнес не только в рамках Британской империи, но и во всей Европе может перейти с фунтов стерлингов на доллары». «Таймс» полагала, что пора «встретить доллар лицом к лицу».