- Такого не может быть. – Я обхватил раскалывающуюся голову обеими руками. – Я не программист – но это же чистая логика! Просчитать целый мир, каждого человека, его предков и потомков, каждую веточку… каждый камушек! Я даже представить себе не могу, какая нужна мощность, чтобы обработать столько данных!
- Не такая уж и большая, - усмехнулся Романов. – Ты же писатель Антон. Неужели тебе не приходилось создавать миры?
- Приходилось, - буркнул я. – Хоть и не такие, как ваш, Алекс.
- И чем ты при этом пользовался?
- Вот этим. – Я постучал указательным пальцем себе по лбу. – Но…
- Думаешь, есть какая-то особая разница? – Романов аккуратно пристроил чашку с кофе обратно на поднос. – Поверь мне, Антон, современный процессор немногим хуже твоей, вне всякого сомнения, талантливой головы. А у меня таких процессоров были сотни. Все еще удивляешься? Не веришь?
- Верю. Хотя бы потому, что обманывать меня нет никакого смыла. И потому, что я даже теоретически не могу придумать объяснения лучше, - выдохнул я. – Но в таком случае вы – Бог, Алекс.
- Предпочитаю слово «демиург». – Романов явно был польщен. – Не так претенциозно. И более верно.
- Демиург, - повторил я. – Вы создали целый мир в машине… Но что случилось потом? И что теперь?
- И теперь я хочу его защитить, Антон. – Романов сжал костлявую руку в кулак. – Не дать превратить в пастбище для геймеров и стричь купоны, как это собираются сделать те, кто рулит корпорацией сейчас.
- Так, стоп. – Я выставил вперед ладони. – Это все, конечно, здорово, но мы говорим об игре. А игра, Алекс, это как раз то, что делается для геймеров.
- Это больше не игра, Антон. – Романов опустил голову. – Теперь – нет. Может, я слишком поздно задумался о том, что отвечаю за этот мир – но все-таки задумался. Будешь обвинять меня в этом?
- Нет, - буркнул я. – Кто я такой, чтобы вас обвинять?
- Но ты можешь понять. Или хотя бы попытаться. – Романов вдруг посмотрел мне прямо в глаза. – Тебе бы понравилось, если бы кто-то убил твоего друга Хроки за уникальный меч, хорошие доспехи и тысячу опыта?
- Думаю, нет, - подала голос Катя. – Ты поможешь нам, Антон?
- Кому – вам? – Я сложил руки на груди. – И что вы можете сделать? Игра вышла. Прошла альфа и бета-тест. Хорошо это, или плохо – джинн уже вылетел из бутылки. И загнать его обратно не получится. Это деньги – а кто в своем уме откажется от денег?
- Бестолковые принципиальные идеалисты. Те, кого нормальные люди назвали бы идиотами и неудачниками – и, разумеется, были бы полностью правы, - усмехнулся Романов. – Золотая девочка, которая вместо клубов Ибицы выбрала капельницы и утки. Упрямый дед, которому жить осталось от силы полгода. И один безработный писатель, который уже черт знает сколько времени не писал ни строчки. Если захочет, конечно.
- А если нет? – проворчал я. – Алекс, легко быть идеалистом, когда ездишь на «Мерседесе». Или когда владеешь пакетом акций «R-Corp»… даже если владеешь условно. А я, как вы с Катей могли бы заметить, сферический в вакууме нищеброд.
- Сферические в вакууме нищеброды не суют свой нос туда, куда сунул ты, Антон. – Романов покачал головой. – Я хоть сейчас могу заплатить тебе не меньше, чем дядя твоей бывшей жены. Но разве это что-то меняет? Давай посмотрим правде в глаза: если бы ты по-настоящему хотел денег, тебя бы здесь не было.