- А никому не придет в голову узнать, работает ли в этой самой больнице твой Михаил Александрович? – поинтересовался я.
- У Миши сегодня выходной. – Катя удостоила меня взгляда, которым обычно смотрят на назойливую муху. – Если потом будут звонить – он меня прикроет.
- То есть, ты его даже не придумала?
- А зачем? – Катя пожала плечами. – Лишнее вранье будет только мешать. Кстати, вы с Мишей ровесники. Даже похожи чем-то.
Отлично. Я на него еще и похож. Разумеется, только внешне – куда мне до врача-кардиолога. Да еще и одного из лучших в Питере. Наверняка у этого самого Миши целая куча ответственности. И цели в жизни тоже имеются. А я так – жалкое подобие. Великолепный Михаил Александрович Жаров на минималках. В общем, тот, за кого я собирался себя выдавать, мне уже не нравился.
- Мне нужно будет что-нибудь говорить… охране? – уточнил я.
- Надеюсь, что нет. Приехали. – Катя сбросила скорость и закрутила руль вправо. – Молчи и делай умное лицо. Ты – врач-кардиолог.
Ага. – Я потянулся, разминая затекшие мышцы. – Улыбаемся и машем.
Катя едва слышно фыркнула, и «мерс» неторопливо покатился по дороге, вившейся между деревьями. В отличие от видавшей виды трассы, асфальт здесь разве что не напоминал зеркало. Похоже, таинственный Ал, достойный «Светоча», прятался в каком-то элитном загородном доме. На это косвенно намекала поджидавшая нас охрана.
И показавшиеся среди деревьев ворота. Катя остановилась прямо перед ними, и белоснежная металлическая громадина, дрогнув, поползла вправо. И нас тут же вышли встречать. Двухметровый бритоголовый амбал, которому черный костюм с белой рубашкой шли примерно так же, как мне профессия врача-кардиолога, подошел к «мерсу» и разве что не просунул голову в салон, когда Катя опустила стекло.
- Привет, Катюша. Чего это ты сегодня на машинке? - На гладко выбритом лице амбала уже начала расплываться улыбка – но тут он заметил меня. – Ой… А это кто, Катюш?
- Михаил Александрович. – Катя чуть откинулась назад, давая охраннику меня рассмотреть. – Кардиолог со старой работы, я тебе говорила, помнишь?
Я молча кивнул. Пока что большего от меня не требовалось. И хотелось надеяться, что так будет и дальше.
- А-а-а… Да, помню. Посмотреть нашего… товарища. Надо бы, да. – Шестеренки в голове у амбала явно вращались с трудом. – Только нельзя твоего доктора сюда, Катюш.
- Ну как нельзя, Жень? – нахмурилась Катя. – Я же предупреждала.
- Ну, ты мне говорила. А я тут кто? Так, открой-закрой, подай-принеси. Николаич с меня голову снимет.
Тот, кого назвали Женей, явно опасался гнева этого самого Николаича. Вот и приехали. Сказано не пущать – значит, не пущать. И что теперь?
- Жень, - не сдавалась Катя, – там дело серьезное, по-хорошему в больницу везти надо.
- Что ж делать-то, Катюш?..
Несмотря на свирепый облик, Женя, явно не отличался вредностью и грозным нравом. На мгновение его стало даже чуточку жалко – теперь он куда больше напоминал испуганного и озадаченного ребенка, чем сурового секьюрити. Похоже, он искренне пытался найти выход из сложившейся ситуации.